Его кексик
Шрифт:
— Что-то типа этого? А могу я выбрать вариант «или что-то»?
Я усмехнулся.
— Как друг.
— Ладно. Я пойду с тобой на вечеринку как твой друг. Правила такие же, что и в гастропабе? Мы будем делать все возможное, чтобы нам вместе было фигово, дабы не превратить это в свидание?
— Точно. Но сначала убедись, что твой костюм для Хэллоуина не слишком сексуален. Если на вечеринке, по традициям фильмов ужасов, возникнет резня, то чем сексуальнее будет твой костюм, тем быстрее ты умрешь.
Она на секунду задумалась.
— Ух ты. Спасибо, что предупредил. А ведь
Я покосился на нее.
— Не могу понять, ты прикалываешься или говоришь серьезно?
— Боюсь, чтобы выяснить это, тебе придется дождаться вечеринки. Идет?
Глава 11
Эмили
Я стояла в ванной перед зеркалом, заляпанным водяными каплями. По ним, недолго думая, можно было сделать вывод, что я чищу зубы, как варвар. А вот зубную нить использую, точно вам говорю, с остервенением маньяка. Благо делаю я это лишь раз в полгода… непосредственно перед визитом к своему дантисту.
Насчет того, что у меня есть костюм «Билль о правах», я, конечно же, пошутила. Просто это не было для меня особой проблемой. Как художник я частенько сталкивалась с различными тканями и всевозможным подручным материалом. Поэтому мне не стоило труда сшить его за вечер и сегодняшнее утро. Этот костюм стал олицетворением непримиримой борьбы человечества за свои права.
Я пристально оглядывала свое отражение в зеркале, пытаясь понять, не перешла ли я в создании данного «шедевра» границу «непристойно». В целом я была похожа на свернутую трубочкой газету. Ее низ доходил мне до колен, а дальше торчали мои голые ноги. Руки до самых кистей были скрыты соответствующими рукавами. А вот лицо лишь чуть-чуть виднелось из небольшого овального выреза.
Весь костюм я сделала из ткани. Достаточно мягкой, чтобы с ней было легко работать, и в то же время довольно плотной, чтобы держать форму. Затем я потратила еще несколько часов, старательно расписывая по всей его поверхности все правовые нормы.
Если бы я не трудилась над костюмом так усердно, то, вероятней всего, вообще передумала бы его надевать. Что говорить, выглядела я в нем довольно нелепо. Но, может быть, это и к лучшему. Согласившись пойти на вечеринку в честь Хэллоуина с Райаном, я буквально вступила на тонкую грань. А если бы еще, надеясь ему понравиться, нарядилась во что-то сексуальное, то это было бы равносильно встать одной ногой на скользкий лед. Если я позволю себе увлечься этим парнем, то вряд ли потом вспомню о парижской школе искусств. В тот день, когда Райан сопровождал меня в «Галлеоне», я была готова исполнить любую его просьбу. К счастью, двухнедельная разлука с ним слегка меня отрезвила. Я очень много рисовала, и это
Я всегда любила творческую деятельность. Чувствовала себя удовлетворенной и целостной, создавая что-либо своими руками. Я не боялась трудностей, принимая вызов и стремясь добиться самого лучшего результата. И всякий раз, когда убеждалась, что благодаря колоссальным усилиям и предельной сосредоточенности нечто грубое и бесформенное превратилось в завершенный проект, наступал момент триумфа.
В идеале, конечно, можно было, стремясь к творческому успеху, параллельно встречаться с понравившимся мне парнем. Вот только мир не был идеальным. Я знала, что мое будущее в искусстве напрямую зависит от поездки в Париж. Может, стоило сделать костюм в виде письма о приеме в художественную школу? Ну, чтобы закрепить эффект и наглядно показать решительный настрой своих мыслей.
Мое внимание привлек настойчивый стук в дверь.
Открыв ее, я увидела Лилит. На ней был обычный рабочий костюм... только перепачканный кровью. Ее голень украшал идеальный кровавый отпечаток ладони. А в руках она держала скалку, покрытую пятнами засохшей крови.
— Шикарный костюмчик, — восхитилась я ее оригинальным решением.
— Какой еще костюм? — возмутилась она. — Я просто не успела после жаркого свидания принять душ.
— Знаешь, когда в словах лучшей подруги не улавливается стопроцентная шутка, становится немного жутко.
— А кто сказал, что мы подружки? — притворно возмутилась она.
Я стукнула ее по плечу.
— Я. Только что.
Она одарила меня кривоватой ухмылкой.
— Ладно. Если не боишься вызвать кривотолки, называй это так. Да, хочу предупредить, мне может понравиться эта вечеринка, но если ты проболтаешься кому-нибудь, что у меня хорошее настроение, то я убью тебя. А все до завтрашнего дня будут считать, что твой хладный труп — это просто еще одна декорация. Я окажусь в Мексике прежде, чем кто-либо узнает правду.
— Буду нема как рыба, — поддакнула я и резко наклонилась, опершись руками о колени.
Верхняя часть костюма возвышалась над моей макушкой примерно на полметра, что позволило мне замахнуться ей на Лилит так, будто я пытаюсь прихлопнуть муху газетой. Затем, выпрямившись, стала гоняться за ней по всему коридору. Пока в конце концов не прижала ее к стене одним прицельным ударом.
К моему удивлению, она едва сдерживала довольную улыбку.
— Это была самая глупая вещь, которую я когда-либо видела, — фыркнула она.
— После знакомства с Брюсом и Уильямом Чемберсонами ни за что не соглашусь с подобным высказыванием, — раздался внезапно голос Райана.
— Райан! — взвизгнула я и слишком резко выпрямилась.
Из-за тяжести костюма меня потянуло назад и я, пытаясь удержать равновесие, суматошно замахала руками. Бесполезно. Я грохнулась на пол, но, к счастью, из-за многослойности драпировки удара не почувствовала.
Райан с Лилит, возвышаясь надо мной, недоуменно на меня уставились.
Райан был в обычном костюме, но на груди у него висела детская переноска с закрепленной в ней огромной упаковкой сахара.