Его княгиня
Шрифт:
– И где моя одежда?
У Златы потемнело перед глазами.
Уже совершенно не задумываясь над тем, что делает, она подхватила с пола пустой горшок и швырнула в Таро.
– Вот тебе одежда! Вот!!!
И разрыдалась в голос, медленно сползая по стене.
Ее резко дернули вверх, без церемоний. Приложили как следует о бревна, так, что из глаз искры посыпались. Бледное лицо Таро, совершенно спокойное, оказалось так близко, что Злата ощутила вкус его дыхания – мята с горчинкой.
– Ты еще
А Злата, повиснув в его руках мешком, снова задыхалась от липкого, мерзкого ужаса, что сдавливал шею костяными шипами.
Она даже не сопротивлялась, когда Таро с совершенно невозмутимым видом задрал подол ее платья и точно так же, как и Михай, скользнул пальцами по бедру. Легко, играючи. А потом отпустил. Медленно отошел в сторону.
– Сейчас ты вернешься к старосте за одеждой.
– Нет! – женщина всхлипнула, – пожалуйста, не надо…
– Ты вернешься к старосте, – бесстрастно сказал он, недобро сверкнув глазами, – но в этот раз я пойду с тобой.
Злата только головой мотнула.
– Нет… что ты… ты не видел его, Михая. Он на медведя ходит один, а ты еще не совсем…
Таро усмехнулся, покачал головой.
– Не надо считать меня идиотом, цветочек. О том, что ваш староста силен, я могу судить по тем синякам, которые он на тебе оставил. Но, как я уже сказал, не нужно думать так плохо о моих умственных способностях. Я вроде как не дурак.
– Тебе одеть нечего, – буркнула Злата.
К ней помаленьку возвращалась ясность мысли.
В конце концов, если Таро так уверен в себе… А вдруг у него есть мысли, как повлиять на Михая?
– Ну что ж, тогда вся ваша деревня сможет увидеть меня голым, – спокойно согласился Таро, – вытри слезы и пойдем. Судя по синякам на твоих нежных ручках, нам придется покинуть эту гостеприимную деревеньку раньше, чем сойдет снег. Ну что ж ты… идем.
– 5-
В происходящее не верилось.
Еще вчерашнее бесчувственное тело грациозно вышагивало по сугробам и даже не морщилось. Напоенный морозным дыханием ветерок путался в черных волосах. Даже бледный по-зимнему братец Теф выглянул из-за снеговой тучи, дабы все это увидеть. И, уж конечно, из-за каждого плетня на них с любопытством таращились селяне. Молча. Точно так же, как и Злата, не веря собственным глазам.
«Застудится. Застудится, как пить дать», – мрачно думала она, труся следом и разглядывая худую, но крепкую спину. Бледная кожа была исчеркана мелкими старыми шрамами, как будто кто-то специально наносил небольшие глубокие порезы.
– Нам туда, – она указала на дом Михая.
А потом испугалась. Староста держал двух здоровенных волкодавов, серых с рыжими подпалинами ужасных псин. Что, если спустит на них?
– Что ты собираешься делать? – отдышавшись, Злата догнала мужчину у калитки.
Он обернулся.
– Я хочу одеться.
Злата затрясла головой. Конечно, сумасшедшим здесь был Таро. Но он буквально лучился уверенностью, так что женщина засомневалась уже в собственной способности рассуждать здраво.
– Но…
– Послушай, цветочек. Я изрядно замерз, чай не лето. Идем в дом, и делай все, что я тебе скажу.
И было нечто в его холодных изумрудных глазах такое, что Злата просто поверила. И пошла следом.
…Когда Таро пинком распахнул дверь в избу, Михай сидел за столом и прикладывал к прокушенной щеке комья снега. Снег тут же таял и срывался розовыми каплями на вышитую скатерть.
При виде гостя у старосты округлились глаза. Он отбросил на пол снег, приподнялся. Метнулся взглядом к Злате – и ухмыльнулся.
– Чего явились?
– Я пришел за одеждой, – спокойно сказал Таро, осматриваясь.
– Хрен тебе, а не одежда, – осклабился Михай, – баба твоя не отработала, так что… идите отсюда прочь, голодранцы. Не то собак спущу.
Взгляд Златы метался между двумя мужчинами, а внутреннее чутье подсказывало, что вот именно сейчас и произойдет нечто такое, чего Михай никак не ожидает.
– Моя баба, – пробормотал задумчиво Таро. Затем прошелся по горнице и сел на скамью, вытянув длинные, но при этом мускулистые ноги.
– Ты совсем берега потерял? – круглые щеки Михая стремительно наливались краской, – ты кто такой, а?
И тут Таро сделал едва уловимое движение рукой, словно играл на невидимых растянутых по воздуху струнах. А староста, крякнув и выпучив глаза, внезапно схватился руками за пах.
– Ты…
Злата подобралась. Происходящее выглядело совершенно невероятно, а потому лучшее, что пришло в голову – просто быть готовой к бегству.
– Не нравится? – на губах Таро появилась очень мягкая и доброжелательная улыбка. С таким выражением лица обычно смотрят на нашкодивших, но от этого не менее любимых детишек.
– Это… ты?!! – прохрипел Михай, продолжая хвататься за свое спрятанное в штанах достоинство.
– Я, – подтвердил Таро, – когда к определенному органу приливает слишком много крови, становится не очень приятно, верно? А если продолжить, так орган и вовсе может лопнуть. Будешь как девочка оправляться. Если от кровопотери не издохнешь.
– Что… тебе надо?
Легкое пожатие плеч.
– Я уже сказал. Одеться хочу. Доставай, что там у тебя в сундуках. Только новое и чистое.
И еще одно скользящее движение тонких пальцев по невидимым струнам.