Его княгиня
Шрифт:
– Да, это брат князя Стефана, да упокоится он в царстве Тефа.
– Сколько лет прошло с того момента, как Велеслав начал править?
– Три года, – глухо ответила Злата.
– Прекрасно, – пробормотал Таро, – а что слышно про госпожу Пустошей Лорин?
– Она перестала собирать дань, – ответила Злата, недоумевая, отчего это Таро так интересуется вампиршей.
– А еще что произошло, не расскажешь? Если ты в самом деле сбежала от владетельного князя, то должна знать, что говорили про Пустоши.
Голос Таро звучал спокойно, обволакивал сладкой дремой,
– Там что-то изменилось, – честно сказала она, – Велеслав не знал, что именно. Но одно известно: госпожа больше не пьет кровь. А еще те, кто работали у нее в замке, говорили, что там появилось новое чудовище, которое может поднимать мертвых и править ими.
– Хорошо, – в голосе Таро скользнуло удовлетворение, – еще что-нибудь расскажешь?
– Велеслав жаловался, что его сотник остался при госпоже Лорин. Сильно злился.
– А этого сотника кто-нибудь видел за последние три года?
– Видели, как же. Он живет в том же замке, и его жена при нем. Я знала его жену, даже хороводы вместе водили, хотя Зоринку все считали блажной девкой.
– Это добрые вести, – в избе уже было довольно светло для того, чтобы увидеть на губах Таро улыбку. И эта улыбка Злате понравилась. – ну а ты… Может, теперь скажешь, почему сбежала от владетельного князя? Да еще в такую дыру?
Злата помедлила. Стоило ли рассказывать незнакомцу о своем горе? Но он и так разгадал ее. Осталось совсем чуть-чуть, и будет она как раскрытая книга.
– Боги не благословили меня детьми, – наконец сказала она, – и мой муж… владетельный князь Велеслав… наказывал меня за это.
Таро хмыкнул и ничего не ответил. Нечеловечески-яркие глаза впились в Злату испытывающе, а она вдруг подумала, что этот странный мужчина все же невероятно красив. Затем Таро проговорил задумчиво:
– Если только это твоя вина, в том, что ты не можешь иметь детей, то тебе поможет хороший целитель…
– Велеслав приглашал целителей!
– Не перебивай, – в голосе мужчины появился металл, – приглашал, да не тех. Ты сможешь исцелиться в замке Лорин. Как я уже сказал, не люблю быть должником.
Почему-то эти его последние слова отозвались в душе болезненным звоном. На самом деле Таро было наплевать на ее беды, как человеку может быть наплевать на горе воробьихи у опустевшего гнезда. Он просто не хотел оставаться у нее в долгу.
Злата потерла лоб, пытаясь привести мысли в некое подобие порядка. Оставалось кое-что, о чем следовало бы знать этому человеку, раз он был так заинтересован в судьбе Лорин.
– Перед тем, как сбежать, я слышала, что Велеслав будет собирать войско.
Таро слегка нахмурился, но молчал, ожидая продолжения.
– Он говорил, что собирается захватить замок на Пустошах, потому что казна пуста, а там наверняка горы сокровищ.
Мужчина приподнял бровь.
– И не боится твой супруг лезть к чудовищу, способному поднять мертвых?
– Не боится, – Злата вздохнула, – и как-то он обмолвился, что боги его берегут от вражьих стрел.
Таро усмехнулся и поднялся на ноги. Злата опустила было глаза,
– Ну а что, владетельный князь еще не выступил в поход? Не слышно ли чего?
– Я думаю, он дождется весны… наверное, – сказала Злата.
– Тогда и нам спешить некуда, – он присел на край стола. И только теперь Злате удалось рассмотреть, что шрамы на предплечьях складываются в буквы. Ей удалось прочитать – «Крастор».
– Принеси мне одежду, – промолвил Таро тоном, не терпящим возражений, – и еды. Мне нужно восстанавливаться.
***
Сказать-то легко, а вот сделать…
Если полуразвалившаяся изба Златы влачила жалкие годы нищеты на окраине деревни, то новый дом старосты Михая, как и полагалось дому всеми уважаемого человека, располагался ближе к деревенской площади. Чтобы дойти до него, Злате пришлось месить ногами хрусткий снег, минуя с десяток дворов. Кое-где она встречала баб и мужиков. Последние смотрели на нее с жалостью, первые – с затаенной злостью и завистью. Хотя чему здесь завидовать? Прячась от владетельного князя, Злата никому ни разу не обмолвилась о том, что княгиня. Видать, запомнили ее дорогого скакуна и добротную шубу. Или жена старосты растрепала всем о том, какие на ней были украшения – все те, что осели в жирных ладонях Михая, обменянные на молчание, покосившийся сруб и немного припасов в зиму. Хенеш! Ей хотелось верить в то, что Велеслав не разыщет ее здесь, в этакой глухомани. А дальше – пройдет время, княгиню Злату сочтут погибшей, перестанут искать… И все как-нибудь наладится.
Вот только кошмары не отпускали. И каждый раз повторялось примерно одно и то же: сперва бил, потом брал силой. Как и наяву.
Злата встряхнула головой, отгоняя дурные мысли, решила думать о том странном мужике, что сидел голым в ее избе. Здесь, конечно, странным было все: начиная с того, что он даже не заболел, провалявшись невесть сколько в снегу, и заканчивая тем, что приказывал он с таким знанием дела, словно сам был владетельным князем. Злата невольно усмехнулась. Замашки Таро ей не нравились, и точно так же не нравились его взгляды, исполненные ледяного презрения. С другой стороны, пусть лучше так, чем липкой от пота ладошкой да ей под юбку. К тому же, он вроде пообещал ей исцелить тот недуг, что лишил ее счастья прижать к груди родное дитя, а уж ради этого она постарается. Если скажет – идти босиком до самых пустошей – пойдет, не раздумывая. Пусть… даже если захочет спать с ней… лишь бы только ребенка родить…
Тем временем Злата подошла к ладной старостиной избе и постучала в окошко, затянутое пузырем. Чье-то лицо быстро глянуло на нее и исчезло, а через несколько ударов сердца уже заскрипела отворяемая дверь, откуда высунул вихрастую голову сам Михай.
– Златушка? Что ж ты, проходи, проходи. Стряслось чего?
Женщина передернулась невольно. Как-то очень быстро забыл Михай, кто она и кто он. Хотя… то ведь было в прошлом. В далекой, уже как бы не ее жизни она была княгиней, а он простым мужиком. Теперь же он – деревенский староста, а она – нищая баба без роду без племени.