Его любимая нечисть
Шрифт:
— Эта маленькая мегера уже успела испортить вам свидание? — понимающе так спросил.
Хорошо же он меня знает! Даже слишком хорошо.
— Знакомить взрослую дочь с дамой сердца всегда непросто, — пожаловался папа.
— Думаю, вам с этой очаровательной женщиной не помешает провести несколько часов наедине. А Марлене нужно время, чтобы свыкнуться с новостями, — рассудительно заметил Алескар. Одной мне это почему-то не понравилось. — Можно, я ее ненадолго заберу?
Такая наглость должна бы восхищать, но почему-то бесит.
— Нельзя! — рявкнула
— Разумеется, можно, — папа притворился, что не услышал.
Еви мстительно улыбнулась. Все-таки она та еще зараза. Может, и вольется в семью.
— Если ты думаешь, что я куда-то с тобой пойду…
Дослушать меня не пожелали. Одно смазанное движение — и Алескар преодолел разделяющее нас расстояние. Еще одно — и я обнаружила себя висящей у него на плече.
— Приятного вечера, — вежливо попрощался редкий вид нечисти и повернулся к двери.
Я брыкалась, лягалась и вопила во все горло:
— Папа, спаси меня!
— После того, что ты тут устроила? — сдвинул брови родитель, но глаза его смеялись.
— Ну пожалуйста! Я больше так не буду, клянусь! Только избавь меня от этого монстра блондинистого!
Обзывательство было наказано увесистым шлепком по мягкому месту.
— И профукать единственного жениха, который способен с тобой справиться? — хмыкнул мой важный папа. — Ни за что.
— Предатель! — взвыла похищаемая бестия.
— Все претензии к бабушке, дорогая, — усмехнулся родитель.
— Присматривай там за ней, — попросила сердобольная Евитта.
А дальше скандалить стало бессмысленно, дверь за нами захлопнулась. Алескар прогулочным шагом направился вниз по улице в сторону центра города. Меня тащил без видимых усилий, даже насвистывать что-то там себе пытался. Я, конечно, такого обращения со своей гадостной персоной стерпеть не могла и попыталась заехать ему коленкой в ухо. Не преуспела, зато схлопотала еще один шлепок. И затихла. Надо было для начала отдышаться.
Парк хоть и находился почти в самом центре города, слыл злачным местом. Впрочем, других у нас не водилось. Изящным движением руки Алескар заставил кованые ворота распахнуться и все тем же неторопливым шагом вошел на запретную территорию. Правда, запретной она была лишь для приличных горожан, которые не ведали уловок, позволяющих просочиться сквозь запертые ворота, и которых, кстати, в Шерихеме обитало не так уж много. Для прочих ночью здесь кипела жизнь, куда более опасная, нежели днем, но и по-настоящему захватывающая.
Когда узорчатые створки без малейшего намека на какой-либо звук сомкнулись за спиной темного целителя, среди деревьев замерцали фиолетовые огни. Они походили на бумажные фонарики, парили в воздухе, словно исполняли замысловатый танец, разбавляли темноту и одновременно создавали таинственно-мрачноватую атмосферу. Но происходящее на земле тоже было интересно. Предлагали свои услуги маги-студенты, ведьмочки-старшекурсницы и даже мелкая нечисть. У этой братии можно было хоть купить зелье забвения, хоть продать несколько лет жизни. Желающие и на то, и на другое находились. А чуть в стороне бурлила совершенно другая жизнь: играла скрипка, пела что-то нежное сирена, танцевали парочки, гуляли студенты, орали торговки.
Ал шел уверенно, можно сказать — напролом… и перед ним расступались. Кто-то шарахался в сторону, как от заразного, другие уважительно отодвигались с дороги. Но никому не взбрело в голову хотя бы попытаться спасти девушку, которую коварная нечисть тащит куда-то на плече. Типичный Шерихем. Вот вообще ничего удивительного!
Сгрузив меня на резную скамейку под сенью пылающей багрянцем растительности, Ал попытался изобразить облегченный вздох. Ага, так я и поверила!
Несколько мгновений мы изучали друг друга взглядами. Мне тоже требовалось прийти в себя и понять, как держаться с ним дальше. Но раньше, чем я это сумела сделать, жутик ну чисто в своем стиле выдал:
— Жареные каштаны будешь?
Неслыханная наглость! Мне даже завидно стало. Я мгновенно сорвалась на шипение:
— Это все, что ты хочешь мне сказать?
Ал поскреб идеально гладкий подбородок, задумчиво моргнул и выдавил правильный ответ:
— Нет. — Но не успела похищенная нечисть возрадоваться, как он продолжил: — Еще пирожки есть, но их не советую. Торговки продают то, что не удалось днем на площади толкнуть.
Захотелось его прибить. И это самый нормальный поклонник, который у меня когда-либо был?!
Приняв молчание за знак согласия, Ал утопал в сторону основного скопления народа. И даже не оглянулся! Будто совсем не боялся, что я сбегу.
Я и не сбежала. Но не из пиетета перед его особой, просто домой все равно не хотелось, да и тело от неудобного путешествия на плече затекло.
Вернулся жутик довольно быстро.
Каштаны оказались вкусные, а его рука, обнявшая меня за плечи, не сильно докучала. То есть я, конечно, для порядка попыталась от нее избавиться, но не преуспела, на том и угомонилась. Заговорил Ал, только когда лакомства в моем кульке почти не осталось.
— Что это было? Прямо перед моим приходом?
— Месть, — буркнула я.
Стоило вспомнить, как опять начала злиться.
— То есть не глупая детская ревность? — хитро прищурившись на кружащие над нами огоньки, уточнил этот редкий вид нечисти.
Я с полной уверенностью покачала головой.
— Папе бы не помешала жена. А эта Еви вроде ничего. — Говорила тихо и куда-то в сторону. — Но пощечину я ей не забуду!
Ал притянул меня ближе и обнял крепче.
— Значит, дело во мне.
— Мечтать иногда даже полезно.
Смотреть на него избегала. И так сидим слишком близко, и иногда я чувствую ухом его дыхание. Смешок тоже почувствовала. Щекотно. И тепло.
— Попалась уже, хватит вредничать.
Меня попытались поцеловать, но я увернулась, а потом и вовсе отправила этого настырного выбрасывать смятый кулек. Идти недалеко, а кое-кому не помешает остудить пыл.
— У ведьм на такой случай есть замечательное правило — не признаваться.
Да, именно это я только что и сделала.