Его любимая заноза
Шрифт:
Глава 24
Мужчина затаскивает меня в свою комнату. И даже теперь мне не страшно и не хочется бежать от него, хотя и понимаю насколько это неправильно. Возможно, это и было бы правильным решением с кем-то подходящим мне по возрасту, но не с ним… Он мне не подходит. Я ему не подхожу. Разве что для короткой интрижки, пока я занимаюсь его дочерью. Но я так не хочу.
Не отпуская моей руки, он запирает дверь, а затем внезапно под мой короткий и негромкий писк подхватывает на руки и
Он это серьезно…
Конечно, серьезно.
Будет он со мной в игры играть.
Положив меня бережно спиной на мягкое покрывало поперек кровати, тут же нависает, торопясь накрыть мои губы своими, делая это нежно и настойчиво одновременно, вызывая в моем теле бурю эмоций.
Я уплываю, расслабляясь в невероятном наслаждении, при котором я слышу стук собственного сердца. Отвечаю ему, прикасаюсь к темным густым волосам мужчины. Испытываю всю палитру чувств, ну и, конечно же, страх. Я боюсь, но в то же время жажду продолжения.
Упершись локтем справа от меня, мужчина второй рукой начинает поглаживать мою талию, пробирается под свободную футболку, гуляя ладонью от начала домашних штанов до начала бюстгальтера.
Соскальзывает с моих губ к шее, начиная покрывать тонкую кожу влажными поцелуями, от которых я аж прогибаюсь в спине, зажмуриваю глаза и кусаю губы, с трудом сдерживая сладкий стон.
— Подождите… — рвано выдыхаю, хоть и не знаю, как продолжить.
Эм… Слезть с меня?
Ну да, как-то так я и должна сказать, но не могу.
Оторвавшись от моей шеи, мужчина заглядывает мне в глаза и хрипло произносит:
— Говори мне «ты», — с полуулыбкой на лице. — Хотя бы сейчас.
— Нам нельзя… — тяжело дыша, выдыхаю я, что выходит досадно. — Для меня это впервые, и я бы не хотела, чтобы все было так… — признаюсь откровенно, ибо говорить «после», уже бесполезное дело было бы. — Под словом «так», я имею в виду…
— Не с едва знакомым мужиком старше тебя существенно, — произносит он без доли обиды или злости, что во взгляде, что в голосе. Просто откровенная констатация.
— Нет… То есть… — вся сжимаюсь.
Мне остро хочется, чтобы он просто продолжил меня целовать, но я не такая смелая, чтобы попросить об этом. Да и только что я решила, что все это неправильно. Ни к чему эти противоречия.
Мужчина продолжает нависать надо мной скалой, но ничего не делает. Словно ждет, что я скажу еще одну умную мысль, которая поможет ему оторваться от меня.
И я выдаю то, чего совсем не хотела говорить:
— Наверное, мне лучше уйти от вас, в смысле из дома…
— Уйти? — вздергивает бровь.
— Ну, вы легко найдете няню. Мне очень не хочется оставлять Киру, но лучше будет…
— Не будет. Ты останешься, как мы и договаривались.
— Да, но…
— Никаких «но», — твердо, и смотрит уже сердито. — Уговор в силе. Да и некуда тебе идти. К этим алкашам? Нет, ни за что.
Он так говорит, будто может решать за меня.
Я думала, что я тут хоть и не гостья, и уж точно не член семьи, но все же остаюсь свободным человеком. Но, похоже, что нет. Меня это пугает, но в то же время радует. Я давно никому не нужна. Мама хотела лишь тянуть от меня деньги, папа умер, Димка хотел просто поиметь, а здесь я чувствую, что нужна.
— Ты поняла? — уточняет, смирилась ли я с его решением не отпускать меня.
— Я… выполню наш уговор, — киваю, разглядывая лицо мужчины в этом полумраке. Лишь слабый ночник работает в этой комнате.
— Умница, — произносит довольно.
— Мне… мне нужно проверить Киру.
— Ей рано еще спать.
Не хочет он меня отпускать.
— А я просто ищу повод сбежать, — признаюсь. Он же просил говорить ему правду всегда.
Не дождавшись ответа от Егора, то есть от Егора Алексеевича, ибо я никогда не смогу обращаться к нему на «ты», даже случись у нас близость, я пытаюсь выползти из-под него, но он пресекает мою попытку, накрывая мое тело, давая мне почувствовать его приятную тяжесть.
— Я думала, мы решили, что все это плохая идея… — выдыхаю, смотря на губы мужчины, которые очень красивой формы, и которые навсегда останутся на моих губах. Я и через пятьдесят лет всего этого не забуду, если все еще жива буду.
— Угу, плохая, — немного иронично. — Но мы же можем немного погрешить.
— Эм… И что это значит?
— Я покажу, — с хрипотцой выдыхает мужчина и, резко отстранившись от меня всем корпусом, бесцеремонно задирает футболку мне до подмышек. Бюстгальтер на мне почти прозрачный, мой любимый, очень удобный, который сейчас выдает мое состояние.
Ахаю, на секунду чуть приподнимая голову с постели, но не пытаюсь его остановись.
Прикрываю глаза, когда он принимается с начала низа живота покрывать кожу горячими поцелуями, поднимаясь все выше и выше, все-таки вынуждая меня выдохнуть рваный стон. Он словно уговаривает меня на продолжение, чтобы я отказалась от собственных слов и, возможно, даже попросила его сделать это со мной.
Проложив дорожку поцелуев почти до груди, он возвращается на уровень моего лица и сминает мои губы, в то же время аккуратно протискиваясь рукой мне в штаны, минуя и белье.
Я резко содрогаюсь, мычу в губы, от которых он отрывается.
— Я не причиню боли, — говорит он с обещанием во взгляде и снова накрывает мои губы, продолжая продвигаться рукой, заставляя меня несколькими секундами позже томно застонать ему в губы. И не отпускает меня, пока не доводит своими умелыми пальцами до поразительной вспышки перед глазами и невероятного чувства до кончиков пальцев.
Просыпаюсь аж в начале седьмого.
Как я вообще уснула — без понятия.