Его малышка на миллион
Шрифт:
– Приплыли… – поникла я.
Глава 9. Северский
«Динамщица!» – зло повторил про себя Андрей и нажал на газ. Внедорожник сорвался с места и, оставляя после себя клубы весенней пыли, помчался вперед по ночной дороге.
И почему он так разозлился из-за ее отказа? Ну, подумаешь, не захотела завтра на свидание с ним идти? Что, свет клином на ней сошелся?
«Выходит, сошелся!» – продолжал хмуро рассуждать про себя Андрей.
«Это все весна виновата!» – злился он.
Завибрировал мобильник. Андрей бегло взглянул на экран: дочка.
– Привет, Алекса! – включив громкую связь, заговорил он со своим брошенным в доме без присмотра ребенком.
– Пап, ну, ты где? Уже половина одиннадцатого… Я есть, между прочим, хочу!
– А ты разве не разогрела в микроволновке вчерашнее жаркое? Там ведь еще целая коробка оставалась!
– Лучше, папочка! Я нам с тобой пельменей сварила! Правда, они почему-то слиплись и уже остыли, но я все равно тебя жду!
Ага, ясно. Выслужиться хочет. Знает, что на собрании ничего хорошего о ней не сказали.
«Хотя благодаря двум креативщицам и странному чаю об Але вообще не вспомнили, – мелькнула мысль. – Да и директриса вполне вменяемой оказалась. Договорились, что в понедельник она приедет в офис «Сармата», чтобы обсудить детали. А там Поляков ее в оборот возьмет».
– Еду уже. Чайник поставь, – буркнул он.
– Пап… – все не отключалась Алекса. Вкрадчиво так продолжила: – А классная сильно ругалась?
– Классной не было.
– Как?! А мама Макушевой была?!
– Эта была, да. Но папа все устроил. Папа молодец!
– Правда?! Меня теперь на учет не поставят? – В тонком голоске дочки сквозила неподдельная радость.
Он вздохнул и покачал головой.
– Не поставят.
– А как тебе это удалось, пап? – изумилась Алекса. – От мамы Макушевой еще никто не уходил! Ее вся школа боится!
– Мне пришлось вступить в сговор с директором, – усмехнулся Андрей.
– Как это – в сговор?
– Вот так. Много будешь знать – скоро состаришься. Чайник поставь! Я уже рядом с домом. Пить жутко хочется!
– Уже бегу, пап! – Алекса загремела чайником, а потом вдруг насторожилась. – Пап! Ты же… ты же не стал ее мужчиной мечты?!
– Тьфу ты, Аля! Скажешь еще! Нет, конечно! Я теперь намного круче, чем мужчина мечты директрисы.
– Это как?
– Не скажу. Все, я подъехал, заканчивай болтать, сейчас поднимусь.
… Полусырые пельмени расползались по тарелке, прилипали к зубам и застревали в горле.
«Нет, так не может продолжаться, с этим надо что-то делать», – запивая их горячим сладким чаем, чтобы не подавиться, размышлял Северский. Он бы ни за что не стал есть полусырое липкое тесто, но Аля никак не уходила спать. Все сидела напротив и с благоговением смотрела на него глазками олененка Бэмби: ведь это она сама приготовила папочке ужин в награду за то, что тот отбился от грозы школы мамы Макушевой!
Поэтому награду было необходимо принять. В их с Алей случае – съесть, что и делал Андрей под немигающим взглядом маленькой кудряшки-дочери.
«А психологиня все равно динамщица!» – обиженно подумал он и тут же вспомнил, что не отдал ей коробки.
«Ну, елки зеленые!» – разочарованно выдохнул Северский.
– Аля, у тебя телефона психологини, случайно, нет? – обреченно поинтересовался у дочери он.
– А тебе зачем? – насторожилась маленькая проказница.
– Коробки свои она у меня в машине забыла, вот зачем.
– А что психологиня делала в твоей машине ночью?!
– Я ее до дома подвез.
– Как – до дома?! У нее же своя машина есть!
– Какая разница?
– Какая разница?! У тебя с ней, что, роман намечается?
– Дочь, какой роман?! Поменьше турецкие сериалы смотри! – раздраженно фыркнул Северский и отодвинул от себя наполовину полную пельменей тарелку.
Аля взглянула на тарелку и испуганно затараторила:
– Папа, это ты с ней роман решил закрутить, потому что я плохо готовлю? Нам никакие другие тети дома не нужны, пап! Я научусь хорошо готовить, обещаю! Это сегодня я промахнулась чуть-чуть, когда пельмени варила! А завтра все будет на «отлично»!
– Аля, успокойся! Не хватало еще, чтобы ты дом спалила в процессе!
– Пап, поклянись, что никого не приведешь в наш дом!
– Аля, да успокойся! Чего ты завелась? Никого я приводить в дом не собирался! У Златы просто машина не заводилась, вот я ее и подбросил до дома. Что в этом такого?
– У Златы?.. Она уже Злата…– Маленькое личико вытянулось в отчаянии.
– Аля, иди спать, а? Денек сегодня сложный выдался, а тут еще ты со своими глупостями! Дай мне спокойно посидеть хоть немного, – устало отмахнулся от дочери Северский.
– Ну и ладно, – насупилась она и соскользнула с высокого барного стула.
– Погоди! Сначала телефон дай!
– Нет у меня ее телефона! Есть только общий – от школьной психологической службы. Хочешь, его дам?
– Не стоит. Попрошу Полякова, он мастер номера мобильных пробивать…
Алекса насупилась и зашагала прочь из кухни. Лохматый Арагон, поразмыслив несколько мгновений, потащился за нею следом.
«Надо собаку к грумеру сводить», – мелькнула дельная мысль, и Андрей удрученно распаковал пачку египетского чая. Настороженно поднес к носу пакетик и принюхался. Немного подумав, вложил пакетик обратно в коробку – так, на всякий случай.
«Надо заняться поисками мамы для Алексы, иначе она спалит дом в попытках занять роль хозяйки». – Он потер подбородок.
Северский снова принюхался к пакетику и поморщился.
«Что за аромат у этого чая? Аж голова кружится! Отнесу лучше в офис, пусть Серега Поляков своих деловых партнеров угощает. А пока пусть в шкафчике полежит».
Запаковав коробку, он закинул ее в буфет и отправился в ванную комнату. Там забрался под горячие струи душа и с наслаждением прикрыл глаза.
Воображение тут же услужливо нарисовало Злату, ее горящие зеленые глаза, нежные губы, которые он так хотел поцеловать…