Шрифт:
Глава 1
Последний день во Владивостоке пролетел как один миг — багаж, билеты, отправка по почте части вещей: в этот раз в Москву я уезжаю навсегда. В последний раз посмотрев в висящее в прихожей старое зеркало — часть мебели была продана вместе с бабушкиной квартирой — я довольно улыбнулся своему отражению. Вылитый Георгий Александрович Романов. Именно это сходство и стало причиной головокружительных карьерных перспектив.
Ещё в седьмом классе я, как, впрочем, и все, начал снимать видео и выкладывать его в интернет. К старшим классам получил первые десять тысяч подписчиков — таким похвастаться
А вот детство у меня было очень загруженным — близость к Азии натолкнула родителей на мысль заставить меня выучить японский, а общее положение дел в стране и мире обрекло меня еще и на английский. Два языка в поездках сильно пригодились!
Примерно тогда же, благодаря блогу и смазливой мордахе, на меня и вышел агент. До сих пор вспоминаю, как летали с мамой в столицу на пробы — «куда же я свою единственную кровиночку отпущу?» — и жили в хостеле.
Четыре года назад я начинал с полутора тысяч рублей за эпизод, то уже два года назад мой агент выбил мне аж сорок восемь тысяч рублей за сьёмочный день. Меньше, чем приносит блог, но для «второстепенного» новичка очень хорошо. Правда, пришлось перевестись на заочку, но нефтяником мне теперь все равно не стать.
Полгода назад мой агент вызвал меня в Москву на пробы, куда пришлось летать ещё девять раз. Я ни на что особо не надеялся. Это для родного города я своего рода звезда, а для режиссера Клима Шипенко с его госбюджетным сериалом о молодости Николая II я всего лишь один из претендентов. Ближе к финальной стадии отборов мне даже пришлось подставить конкурента — он имел неосторожность отправить моей хорошей подруге фотографии, которые недостойны претендента на роль царёва брата, а те — как неудачно! — внезапно разлетелись по интернету, и бедолагу выгнали с позором. Мир большого кино жесток, и я себя виноватым не чувствую — он же сам виноват, что подставился.
Моя роль совсем не главная — Георгию придется умереть в седьмой серии — но довольно заметная. В своем таланте я уверен — стоит один раз засветиться в стоящем проекте, и долгие годы работы над собой наконец-то принесут заслуженные дары в виде всероссийской славы.
Раздался звонок в дверь. Пора! Подхватив рюкзак, я открыл и поздоровался с грустным сорокалетним лысым мужиком, который теперь будет жить здесь:
— Привет.
— Здорово, — буркнул он, пожав мне руку.
Документы подписаны, деньги мною получены, поэтому без долгой раскачки отдал мужику ключи:
— С новосельем.
— Угу, — без малейшей радости кивнул он. — Счастливого пути.
— Угу, — ответил я ему тем же и вышел на лестничную площадку.
Не обижаюсь — у мужика за плечами долгий и болезненный развод, я бы тоже на его месте грустил.
Выбравшись из подъезда в теплый, пахнущий тополями и цветами клумб
Проезжая мимо родительского дома, вспомнил скомканное прощание с матерью. Она мной гордится, но всё равно считает, что лучше бы для меня остаться во Владике. Летал же я на сьёмки раньше? С моим свободным японским и английским мог отлично устроится и здесь — в жилом комплексе «Столетие» Первореченского можно было новенькую четырехкомнатную квартиру вместо московской «однушки» взять — но никто не понимает, что я здесь задыхаюсь.
Последнее, что осталось сделать перед отъездом — как следует нажраться с друзьями.
C Серегой и Ильей мы выросли в одном дворе, потом учились в одной школе, а когда выбор профессии разделил нашу троицу по разным ВУЗам, тусовались вместе каждые выходные. С ними мне расставаться грустно, но я же буду время от времени летать сюда, а они — ко мне. Нужно уметь расставлять приоритеты — когда на кону звездное будущее, чем-то приходится жертвовать. Пацаны меня понимают, на то они и друзья.
Набрав номер на домофоне, дождался писка и поднялся на восьмой этаж. Дверь была открыта, играла музыка в проеме стоял тощий высокий Серега в своих толстенных очках — очень сочетаются с его статусом аспиранта-химика.
— Здорова, звезда! — поприветствовал он меня.
— Здорова, гений! — не остался в долгу я.
Пожали руки, прошли в прихожую. Из кухни выглянул низкорослый, улыбчивый крепыш с кудрявой русой бородой и такой же прической. Он у нас историк, специализируется на поздних этапах Российской Империи, вот и отрастил «для антуража».
Может показаться, что я в этой компании самый тупой, но это только потому, что мне наукой заниматься не нужно — меня «любит камера», и скоро об этом узнает вся страна. Разговоры умников-друзей, тем не менее, я слушаю много лет, так что по знанию истории Империи и естественным наукам могу заткнуть за пояс многих. Бесполезно, но очень интересно — особенно когда Серега и Илья начинали «скрещивать» одно и другое, фантазируя о том, как бы изменилась история родной страны. Илья даже книги такие читает — называется «альтернативная история».
Вечер пролетел удручающе быстро, но весело — как и всегда, когда мы собираемся вместе. Обнявшись с покачивающимися от выпитого друзьями, пообещали друг другу «не теряться», я тщетно попытался завязать шнурки, забил и на плохо слушающихся ногах вышел из квартиры. Добравшись до лифта, ткнул кнопку, вдел наушники в уши и достал телефон. Пока я выбирал песню, двери лифта открылись, и я шагнул внутрь. Оглушенный алкоголем организм ощутил неладное, и я успел посмотреть вниз — на с пугающей скоростью приближающееся бетонное дно шахты. А где лиф?..
Пустота и безвременье приняли меня в свою уютную тьму, смыв страхи, сомнения и сожаления, и я был за это благодарен. Но когда «очищение» добралось до самого моего естества, начав «смывать» амбиции, эгоцентризм и надежды на звёздный статус, я начал сопротивляться. На темном покрывале Пустоты зажглись звезды, и я услышал ничего с человеческими не имеющие, словно лишенный эмоций и привычных интонаций, голоса.
«Этот не готов».
«Совсем не готов».