Главная роль 7

— Не понимаю, уважаемый Вей Чжоу, — откинувшись в кресле, я принялся тарабанить пальцами по столу и изображать на лице вежливое недоумение. — Что значит «похищение подданных Ее Императорского Величества»?

Старый знакомый — чиновник высшего ранга и все еще Помощник Главного Советника Императрицы Цыси — с которым мы когда-то торговались за Манчжурию и окрестности, изобразил виноватое лицо и не менее виноватый поклон:

— Простите за то, что позволил себе пересказать ничем неподтвержденные, недостойные слухи — уверяю вас, Ваше Императорское Величество, ни я, ни Ее Императорское Величество

никоим образом не хотели оскорбить вас и ваших доблестных воинов, однако по долгу службы я был обязан донести до вас распускаемые противниками русско-китайской дружбы слухи.

Ага, верю.

— От государственного деятеля Империи Цин я и не ожидал меньшего, — великодушно простил я Вей Чжоу. — В конце концов, главной обязанностью чиновников любого уровня является забота о населении.

— Именно ею и продиктованы мои непростительные слова, Ваше Императорское Величество, — покивал Помощник.

Присутствующий в кабинете (в доме Евстафия содержится, потому что прием китайского переговорщика в доме Арисугавы будет воспринят как тот еще сигнал), переживший очень неприятные дни вместе со своими сотрудниками посланник в Китае Алексей Михайлович Кумани пошевелил упакованной в «шину» и повязку левой рукой.

Восстание ихэтуаней не обошло стороной иностранные посольства — пришлось нашим отражать настоящий штурм, благо мы к этому готовились, и в полном соответствии с инструкциями бравые гвардейцы с отважными представителями славного Российского дипкорпуса открыли то самое «на поражение», едва первые «штурмовики» с дрекольем в руках начали перелезать через забор без всяких там предупредительных, что позволило вразумить ихэтуаней всего лишь через пару десятков трупов, взамен получив некоторое количество легких ранений и метко брошенных камней — один из них и сломал руку нашему посланнику.

«Соседям» повезло сильно меньше: они-то предупредительные давали, а то и вовсе пытались взывать к голосу разума взбешенных ихэтуаней. Теперь там закопченные, сильно измазанные кровью стены и зловещая тишина. Ну а наши благополучно просидели в «крепости» на обильных запасах пару недель, пока регулярная китайская армия не вытеснила бунтовщиков из столицы и не организовала пригодный для перемещения иностранцев транспортный коридор.

С утра успел наградить, премировать и в меру сил приободрить переживших очень страшные дни господ, дам и их детей. Всё, отмучились — ныне у них пожизненное казенное содержание, путевки на курорты (в Сиам никто не захотел, выбрав Черное море. Могу понять — посмотрели, что из себя в кризисные моменты представляет Азия, и справедливо решили, что хватит) и — для тех, кто не хочет на пенсии до конца своих дней отдыхать, причем заслуженно — возможность выбрать себе назначение по вкусу и квалификации. Гвардейцы, ясное дело, пенсию в гробу видали и просятся в уже ставший легендарным «международно-силовой отдел», он же Частная Георгия Романова Военная Компания. А чего мне стесняться? Просто защищаю свои инвестиции от вредных аборигенов, а кто там такой бледнолицый среди негритянских борцов за свободу мелькает, это вообще не мое дело — свободные люди-с, могут развлекаться как хотят.

— Алексей Михайлович, могу я поинтересоваться вашим мнением по поводу слухов? — дал я аккуратно попрошенное слово посланнику.

— Благодарю, Ваше Императорское Величество. Многоуважаемый Вей Чжоу, прилагались ли к ничем неподтвержденным, но обязательным к озвучиванию «слухам» ничем неподтвержденные, но желательные

к ознакомлению Российской стороной списки так называемых «похищенных»?

— Прилагались, многоуважаемый Алексей Михайлович, — подтвердил Помощник и залез в уморительно смотрящийся в руках этнически одетого в чиновничий халат и специфическую шапку китайца портфель нашего элитного производства.

Специально взял, чтобы нам приятно сделать — дипломат все же, а не сельский староста. Я тем временем вынул из ящика стола список китайцев, пожелавших пересидеть у нас неспокойные китайские времена. Очень большой список, на три с половиною тысячи семей. Отдельным списком — государственные служащие, их меньше десятка, потому что в отличие от крестьян и торговцев, им вернуться в Поднебесную уже не получится — казнят за предательство, а так радикально сменить Родину готовы сильно не все. Еще один список — побольше, тридцать семь имен — попавшиеся на шпионаже «беженцы».

Сначала на стол легли свитки Вей Чжоу, затем — три мои папочки. Заценив на третьей заголовок «шпионы», Вей Чжоу изобразил виноватую улыбку формата «ой, чуть не забыл» и вынул из портфеля еще один свиток, пояснив:

— К нашему великому сожалению, некоторые купцы Российского подданства попали в руки презренных бунтовщиков. Мы ведем активные переговоры с ними и даже готовы временно отпустить некоторых их лидеров, но они — очень ценны, и одной лишь крепкой дружбы между нашими великими Империями, боюсь, недостаточно, чтобы совершить подобный обмен.

Дипкорпус спасался по большому счету сам, а вот купцы и торговые представители такой роскоши как крепкие стены с пулеметными точками и контингентом умеющих ими пользоваться молодчиков позволить себе не могли. Погибли многие — в том числе в плену у ихэтуаней, в страшнейших муках, и мне от этого очень больно внутри: богатое воображение, и слишком многое я знаю об изобретательности утративших «берега» китайцев.

— Не стану утруждать вас передачей моей глубочайшей благодарности Ее Императорскому Величеству, однако попрошу передать мое личное ей письмо, — вежливо улыбнулся я. — Китайская почтовая служба некоторым образом парализована, а я весьма соскучился по нашей с многоуважаемой Императрицей переписке.

— Передавать личные письма столь многого добившегося за столь короткое время Императора могущественной Империи — величайшее удовольствие и величайшая честь для скромного Помощника Главного Советника Ее Императорского Величества, — шаркнул ножкой Вей Чжоу.

Далее состоялся торг, в ходе которого конечно же прозвучало «один наш купец в моих глазах стоит больше всех китайцев этого мира» и «Императрица Цыси придерживается прямо противоположного мнения», а посему формат был избрал «всех на всех». Мы — в плюсе на полсотни подданных, но они же и не преступники, а честные люди, поэтому «в плюсе» глобально все-таки китайцы.

Закончив с этим и подписав соответствующие бумаги, я передал их Алексею Михайловичу — в качестве добровольно на себя взваленного «дембельского аккорда» пожилой дипломат останется на границах с Китаем еще на полгода, приглядеть за делами и как следует проинструктировать летящую сейчас дирижаблем смену. Трудное направление, поэтому я такому повороту рад — рука бы не поднялась натерпевшегося и так качественно справившегося с рядом больших «трясок» Кумани попросить остаться. «Гвозди бы делать из этих людей» — это не только про коммунистов, а про таких вот кадров: люди-то те же, просто идеология другая.