Его невинная добыча
Шрифт:
— Что значит двадцать четыре часа? — снова спросила я, чувствуя странную неловкость.
— Это значит, что здесь открыто круглосуточно, — внезапно он взял меня за подбородок и заставил приподнять голову, большим пальцем неспешно провёл по скуле… — Ты откуда такая?
Я обмерла. Смотрела в его тёмные глаза и не знала, что ответить. Сказать правду? Дыхание с шумом вырвалось у меня из груди.
— Не надо, — тихо попросила я, пытаясь освободиться.
— Что не надо? — он не отпускал. Уголок его рта едва заметно дёрнулся, стоило мне попытаться отодвинуться от него.
Долго он рассматривал меня, не говоря ни слова. Так пристально, как будто оценивал, взвешивал что-то. Лицо его было непроницаемым, глаза такими же тёмными, как небо над нами.
— Такая мне и была нужна, Ева, — тихо сказал он наконец. У меня мурашки побежали вдоль позвоночника, так вкрадчиво, убаюкивающе и в то же время предостерегающе прозвучал его голос. — Е-ва… — повторил он, чуть растягивая моё имя.
Отпустив, открыл бардачок. На колени мне упала пачка бумажных платков.
— Дрянная погода… — процедил он, достав бутылку, на дне которой не было и глотка. Подал мне, но я даже не прикоснулась к ней.
Заметила ствол большого пистолета, такого же, как были у людей, обычно сопровождавших Призрака. Вдоль позвоночника опять побежали мурашки.
— Ну что, Ева? — он коснулся моей коленки.
Прилипший подол пополз вверх по бедру, и я тут же сдвинула ноги.
— Нет, — отпрянула к двери.
— Нет? — переспросил он, равнодушно глядя на меня, и я замотала головой.
Губы его искривила жёсткая усмешка. Вспышка молнии отразилась в зрачках.
Пальцы впились в кожу, с нажимом он провёл по моей ноге едва ли не до самых трусиков и, убрав руку, встал. Я выдохнула. Мысли в голове смешались, сердце зашлось галопом. Только теперь я заметила дверцу, что была позади.
— Подойди ко мне, — резко открыв её, приказал незнакомец. Я не шелохнулась. Рассматривала темнеющий проём, не зная, что скрывается там, внутри. — Разве ты не слышала, что я сказал? — неожиданно он взял меня за ворот платья и буквально сдёрнул с сиденья.
Только теперь я поняла, насколько он сильный — одного рывка хватило, чтобы я впечаталась ему в грудь. Разжал пальцы, выпустив ткань, и я, пошатнувшись, инстинктивно схватилась за его плечо. Тут же попыталась отпрянуть, но он не позволил.
— «Нет» будешь говорить кому-нибудь другому, — очень тихо сказал он, а после так же резко толкнул к дверце.
Пространство вокруг озарил свет, и я увидела… комнату. Дом на колесах… Автодом — вот что это было такое.
В следующую секунду я оказалась прижатой к стене. Почувствовала исходящий от мужчины слабый запах алкоголя, его прикосновения к своему бедру. На лице его по-прежнему не отражалось ничего — ни интереса, ни каких-либо других эмоций, в глазах — безразличие. Только ладонь… Ленивые, как будто неохотные касания.
— Нет, — процедила, пихая его изо всех сил, но он не отставал.
Тут же мне вспомнились другие прикосновения, другой взгляд, и меня накрыло волной отвращения. Запах… Совсем другой запах. Этот и тот, что был раньше. Но… Но это было тем же. Только Призрак ни разу не дошёл до конца. Но этот мужчина… На что он способен?
— Да или нет — решаю только я, — сказал он, не позволяя мне уйти. Ладонь так и лежала на моём бедре, на влажном подоле, но поднять его он больше не пытался.
Взгляды наши встретились, и на миг я почувствовала что-то. Что-то, от чего мне стало ясно — он не шутит. Право выбора принадлежит ему. Не только сейчас — всегда.
Из последних сил я толкнула его, отшатнулась в угол и, тяжело дыша, повторила:
— Нет.
— Ты мне нравишься всё больше, — внезапно сказал он. — Не выношу женщин, которых можно взять легко.
— А разве ты не это хотел сейчас сделать? — место на бедре, где лежала его ладонь, горело так, как будто он оставил клеймо. Хотелось одёрнуть платье, закрыться от него.
— Если бы я хотел взять тебя, я бы сделал это, — верхняя губа его слегка дрогнула. — Всё, чего я хотел — проверить, что ты такое и на что готова пойти. Значит, Ева. Будем знакомы. Меня зовут Руслан.
1.2
Он так и стоял, расставив ноги на ширину плеч и, задумавшись о чём-то, в упор рассматривал меня. Почему-то мне казалось, что от взгляда его не ускользает ни одна мелочь: ноги мои были перепачканы грязью, к икрам прилипли травинки. И руки… Я снова попыталась спрятать ладони, но это только привлекло его внимание.
— Что там у тебя? — мигом впившись острым ястребиным взглядом, спросил он.
— Ничего, — поспешно ответила я.
В голосе появились сиплые нотки — так всегда бывало, когда я волновалась. От него это не укрылось.
Подошёл. Бесшумно, как будто ноги его не касались пола.
— Что там у тебя? — повторил очень тихо, вкрадчиво.
Внутри у меня всё задрожало, ощущение опасности, что охватило меня, было столь сильным, что захотелось вжаться в стену или… или снова скрыться в лесу.
Одним резким выпадом он схватил меня за руку и, с силой сжав запястье, заставил разжать кулак.
С губ моих сорвался вскрик. Поморщившись, я попыталась вывернуться, но он и не думал разжимать пальцы. Пристально осмотрел ладонь и, не выпуская, заставил меня сделать шаг к себе.
— Не знаю, что ты натворила, девочка, — сказал он тихо, убирая волосы с моей щеки. — И не уверен, что хочу это знать. По крайней мере, сегодня.
Найдя репейник, он попытался высвободить его, однако не смог.
Дар речи у меня пропал, во рту пересохло. Сглотнув, я облизнула сухие губы и тут же поняла, что зря сделала это.
— Сегодня у меня вообще нет желания что-то выяснять, — он задрал мою голову, осматривая лицо точно так же, как в кабине. Так, будто я была выставленной на продажу лошадью. Задел пальцем нижнюю губу и посмотрел зубы.