Его нежеланная истинная
Шрифт:
В это время Эдвин коротко представил меня своей матери. Не так я себе представляла знакомство с его родителями. Каролина оказалась женщиной с мягкими чертами, очень изящная, она выглядела совершенно чужеродной в этом страшном месте. Мать Эдвина ласково кивнула мне и мягко пожала руку.
– Князь Макей, не понимаю, как так получилось, что вы попали с сыном в одно дежурство, – растерянно пробормотал ректор в ответ на возмущения отца Эдвина, – мы корректировали списки три дня назад, я лично проверял, чтобы семьи не пересекались не только на одних точках,
– Генерал Альдеус? – рявкнул Макей старший так, что даже шторм показался легким бризом.
Я растерянно посмотрела на мужчин. Они стояли распрямив плечи и устремив друг на друга негодующие взгляды. И тут я заметила Бертона, который находился за спиной своего начальника. Гаденькая ухмылка и самодовольный вид. Сомнений не было – это он подстроил все это. Только зачем?
Договорить мы не успели.
Кусок скалы в опасной близости от нас откололся и устремился вниз, заглушая все вокруг. Земля дрогнула.
– Брешь в пространстве наверху, – сказал отец Эдвина, сверившись с каким-то артефактом, – идем с разных сторон.
Мы поспешили исполнять его приказ, как вдруг услышали сзади осторожное покашливание.
– По какому праву вы раздаете здесь указания, Макей? Кажется, ваше звание не достаточно высоко. Лейтенант, кажется? – генерал стоял, раздувая крылья носа от собственной важности.
Так и хотелось отвесить подзатыльник этому напыщенному индюку. И, видимо, не только мне.
– Хотите показать нам, как сражаться нечистью? – Князь вопросительно изогнул бровь и я заметила, как они с сыном похожи. – С радостью пропущу Вас вперед, так сказать, со всем уважением к вашим чинам.
Генерал не торопился, и мы продолжили подъем. Даже Бертон не отставал.
Камни были острыми и скользкими, света фаеров было недостаточно, чтобы как следует рассмотреть склон. Пару раз нога соскользнула, и я едва не поехала вниз. Но Эдвин всегда оказывался рядом и помогал мне преодолеть очередное препятствие.
Наконец мы все оказались наверху. Внизу вскипало море, но ничего необычного здесь не было. Просто шторм.
– Ну и где ваше вторжение? Где эта иномирная сущность? – спросил генерал оглядываясь. – Я так и знал, что это выдумки, чтобы оправдать ваше присутствие и все те привилегии, которыми вы пользуетесь.
Не увидев опасности он стал смелее и несколько наглее.
– Я бы поспорил с Вами, Альдеус, – подал голос ректор, – я видел это своими глазами. Тогда, в академии.
– А что если это кто-то из них сначала выпускает этих тварей, а потом лихо отправляется на ликвидацию и героически спасет наш мир, – на эти слова генерала Бертон подобострастно рассмеялся.
Макей старший же не обращал на их перепалку внимания. Он изучал показания артефакта. Его жена приобняла его за плечи и вместе с ним смотрела на непонятные значки. Я же отметила, сколько нежности между ними, в каждом движении сквозила ненавязчивая забота. Родители Эдвина любили друг друга. А как тепло они встретили сына.
–
Мы подошли ближе и увидели, как там вскипает чернота. Она шевелилась, булькала, дышала. Это была не жидкость, а живой организм.
– Генерал Альдеус, не хотите ли первым изучить эту аномалию? – насмешливо спросил Макей старший, зажигая на ладонях огромные фаеры.
Генерал лишь попятился, предоставив нунгалинам разбираться с этой чужеродной субстанцией. Полетели первые фаеры. Поверхность черной лужи чавкнула и проглотила их, издав утробный рык. Мне стало не по себе.
Нунгалины сыпали дождем из огня, но черное нечто, казалось, только разрастается.
– Какая-то необычная структура, – сказал молодой нунгалин, – первый раз с такой встречаюсь.
– Мне она тоже не нравится, – сказал Макей старший и, взяв за руку свою жену, смог произвести фаер чудовищной мощности.
Огромный огненный шар, похожий на комету, полетел в центр черной лужи. Зловонная жидкость расплескалась, обнажив камни. И мы отчетливо увидели черные щупальца, корчащиеся от боли. Из глубины пространственной дыры донесся протяжный вой, от которого кровь стыла в венах.
– Давайте еще, – обернулся Макей-старший к остальным.
Снова пришлось вспомнить уроки по переливу энергии. Магические потоки потекли от меня, насыщая Эдвина, готовящегося к удару. Удар. За ним еще. Тварь кричала и билась в конвульсиях. Мы не останавливались.
Я не знала, на сколько у меня хватит сил. Но я видела, что пространственная брешь затягивается, а, значит, еще несколько ударов, и все будет кончено. В ушах звенело, но мы все равно продолжали. На подготовку каждого нового удара требовалось все больше времени.
Тварь ревела и пыталась ухватиться за каменный выступ. Макей – старший создал особенно мощный шар, свет от которого осветил все побережье, а заодно ослепил нас.
Когда я снова обрела возможность видеть, то закричала от ужаса. Щупальца твари схватили отца Эдвина и тянули его в сужающуюся щель.
– Кир! Нет, Кир! – кричала его жена.
– Нет, Каролина! Эд, держи ее! – крикнул отец, ноги которого уже по колено скрылись в расщелине. – Я должен убить эту тварь!
Еще одну щупальце легло ему на плечо и смяло воина, утягивая за собой.
– Отец! Да помогите же ему! – Кричал Эдвин, пытаясь не дать матери прыгнуть вслед за мужем, чтобы погибнуть с ним вместе.
– Только не в мою смену! – крикнул ректор и достал из под плаща короткий меч.
Клинок загорелся магическим светом. Не таким, как у нунгалинов, а холодным. Взмахнув мечом, Элиот Фирон нырнул в закрывающуюся пространственную брешь. Мгновение, и он скрылся там, на прощание взмахнув клинком и разрубив щупальца, которые удерживали Макея.
Брызнула черная тягучая жижа, а тварь из другого мира взвыла от боли. Последнее, что мы услышали перед тем, как брешь закрылась, был крик ректора, полный боли и отчаяния.