Его одержимость
Шрифт:
Если эта ненормальная спасла меня, я ей очень благодарна.
Рейес смотрит на меня, но почему-то не бросается навстречу, а звонит кому-то из своих людей.
Ненормальная криво улыбается мне и тихо уходит.
А я до боли хочу впиться в Рейеса ногтями, обнять его и никогда больше не отпускать.
Будто он единственный, кто имеет смысл.
Идиотское желание.
Рейес молча шагает ко мне, и в следующую секунду я просто теряюсь во всепоглощающем счастье.
Мне не надо ничего
Это пройдет. Я помню все, что он со мной сделал, но именно сейчас мне просто наплевать.
Я плачу и вдыхаю аромат Рейеса и даже не хочу, чтобы прибежали его люди и выпустили меня из этой клетки.
Потому что там дальше — проблемы.
Но там дальше и вся огромная жизнь.
И я опять плачу в Рейеса, только теперь это слезы облегчения.
Потом приходят люди, и Рейес меня отпускает.
Мне страшно. Не нужно. Не хочу. Меня накрывают одеялом, и мне хочется истерически смеяться.
Рейес, глупый. Мне не помогают одеяла. Сейчас мне можешь помочь только ты.
Это какое-то дикое животное чувство. Это желание не отходить от тебя. Все время тебя видеть. Все время тебя касаться.
Это какая-то ненормальная одержимость.
Кольцо вокруг лодыжки вскрывают, и Рейес опять берет меня на руки.
Он как чувствует. Он постоянно чувствует мои страхи, мою боль и все желания.
Я снова всхлипываю и плачу, хотя хочу смеяться.
Я знаю, что мужчины не терпят слезы, но мне уже все равно.
Рейес не выглядит недовольным. Он куда-то несет меня, и я боюсь, что там снова будут чужие люди и оторвут меня от него.
Я хочу укрыть нас одеялом от всего мира и мне плевать, что стало с Фуэнтесами, и почему все в доме цело.
Тут понятно: я верила в Рейеса, и он победил. Рейес не мог не победить.
Я снова плачу.
Но куда мы идем? Я спрашиваю. Путаюсь в словах. И вдруг слышу:
— Я отвезу тебя в больницу. Тебя там осмотрят.
Нельзя в больницу! Я не хочу. Не могу. Там будут люди, они станут меня трогать… сделают мне больно. Я боюсь их.
В целом мире я сейчас не боюсь только Диего Рейеса, сама не знаю, почему. Наверное, я схожу с ума.
Вцепляюсь в Рейеса сильнее.
— Я не хочу в больницу. Он мне ничего не сделал.
— Помолчи, чика.
Рейес мне не верит. Думает, я теперь грязная? Мое сердце рвется на куски.
— У него не встал, Рейес. Он ничего не смог! — я кричу.
Я больше не могу. Мне плохо!
— Хорошо, Анхела. Пусть тебя проверят на воспаление легких. Сколько ты простояла в долбаной камере?! — Рейес вдруг тоже срывается на крик, а я замираю и втягиваю голову в плечи.
Он на грани. Мы оба пережили слишком много. Я не знаю, как Рейес ко мне
Это не абы что.
Рейесу плохо. Ему не сильно лучше, чем мне.
Сейчас нам не стоит разговаривать, а то кто знает, до чего мы договоримся.
Я съезжу в проклятую больницу и перетерплю все, что со мной там сделают.
Я буду сильной и не стану больше Рейеса злить.
Он приносит меня в комнату, явно принадлежащую мужчине. Я принюхиваюсь и по запаху понимаю, что это наверняка комната Рауля Фуэнтеса.
Если Рейес тут распоряжается, значит, Фуэнтес… мертв?
Не буду спрашивать. Все равно потом узнаю. Рейес скажет, когда захочет.
Он снимает с себя камуфляжный костюм, а я впервые смотрю, как он раздевается, без опаски.
Мне больше любопытно, что за толстая тетрадь, обрывки которой он бережно ссыпает в сумку.
Судя по почерку, тетрадь женская. Но почему она порвана?
Тоже спрашивать не буду.
Движения Рейеса какие-то отточенные и… злые. Напряженные.
Он будто весь в себе и не хочет со мной разговаривать.
Не понимаю, когда я научилась читать выражения его лица? Или я всегда их понимала, только не хотела себе в этом признаваться?
Это же Рейес. Тот, кто чуть меня не убил.
И это Рейес. Тот, кто спас меня от смерти.
Он говорит, чтобы я тоже переоделась.
Ну да, в порванном платье и в одеяле в больнице на меня косо посмотрят. Вернее, подумают то же, что и Рейес, глядя на синяки.
А на самом деле я ужасно боюсь, что кто-то снова будет трогать меня там. Внутри.
Я начинаю переодеваться, а Рейес отворачивается.
Потрясает меня до глубины души.
Он больше не собирается меня насиловать?
Или он… действительно больше меня не хочет?
Спас, проверит у врачей и… оставит жить здесь, у Фуэнтесов?
Хотя Фуэнтесы наверняка мертвы… Даже представить не могу, что и как теперь со мной будет.
— Ты готова, Анхела? — Рейес спрашивает, не оборачиваясь.
— Да. Я, наверное, могу идти сама…
— Не надо, «сама». Я донесу быстрее, — теперь он смотрит на меня. Взгляд сосредоточенный и темный.
Рейес надел белую рубашку и черные брюки. Он выглядит, как обычно. Как тот человек, который все время меня мучил.
Но теперь я вижу все немного по-другому.
— Не приучай меня к рукам, Рейес. У тебя… рак. Это слишком жестоко мне… привыкать.
— Жестоко постоянно звать меня Рейесом, Анхела. Вполне можно и Диего. А рака у меня нет. Я соврал Раулю, а он, видимо, что-то всем наплел. Чика! — последнее, что я вижу, это как смуглое лицо Рейеса резко бледнеет.