Его прощальный поклон. Круг красной лампы (сборник)
Шрифт:
– Ах, если бы вы знали характер Сары, вы бы так не удивлялись. Когда я переехала в Кройдон, мы попробовали жить вместе, но около двух месяцев назад нам пришлось расстаться. Я не хочу сказать ничего дурного о своей сестре, но с ней всегда было трудно ужиться. Саре просто невозможно угодить, к тому же она вечно сует свой нос в чужие дела.
– Вы говорите, она поссорилась с вашими ливерпульскими родственниками?
– Да, хотя когда-то они были лучшими друзьями. Она даже переехала туда, чтобы быть поближе к ним, но теперь от нее слова доброго о Джиме Браунере не услышишь. Последние полгода, которые она прожила здесь, она только и говорила о том, как он пьет и какой он ужасный человек. Я подозреваю, что она начала вмешиваться в его дела, вот он и высказал ей пару ласковых слов, с чего все и началось.
– Благодарю вас, мисс Кушинг. – Холмс встал и поклонился. – Так вы говорите, ваша сестра Сара живет в Воллингтоне на Нью-стрит? До свидания,
Когда мы вышли из дома, по улице проезжал кеб. Холмс остановил его.
– Далеко ли отсюда до Воллингтона? – спросил он кебмена.
– Всего около мили, сэр.
– Очень хорошо. Садитесь, Ватсон. Нужно ковать железо, пока горячо. Дело это очень простое, но в нем есть одна-две особенности. Кебмен, остановите у телеграфа.
Холмс послал короткую телеграмму и весь остаток пути сидел молча, откинувшись на спинку кеба и надвинув на глаза шляпу, чтобы защитить лицо от палящего солнца. Кеб остановился у дома, который почти не отличался от того, который мы только что покинули. Мой друг велел кебмену ждать и взялся за дверной молоток, но тут дверь неожиданно распахнулась и навстречу ему вышел хмурого вида молодой человек в черном костюме и сверкающем цилиндре.
– Мисс Кушинг дома? – осведомился Холмс.
– Мисс Кушинг очень больна, – ответил молодой человек. – Со вчерашнего дня она находится в состоянии острого нервного расстройства. Как ее врач я посоветовал ей ни с кем не встречаться. Приходите дней через десять.
Он натянул перчатки, закрыл дверь и зашагал прочь.
– Что ж, нельзя – значит нельзя, – ничуть не расстроился Холмс.
– Кто знает, может быть, она и не рассказала бы вам ничего нового.
– Я вовсе не собирался с ней разговаривать. Я хотел посмотреть на нее. Впрочем, по-моему, я и так узнал все, что мне было нужно. Кебмен, отвезите нас в какую-нибудь приличную гостиницу. Там мы пообедаем, а потом навестим нашего друга Лестрейда в участке.
Мы неплохо перекусили, и за столом Холмс говорил только о скрипках. Он увлеченно рассказывал о том, как в лавке одного еврея-старьевщика на Тоттенхем-Корт-роуд [9] ему посчастливилось за пятьдесят пять шиллингов купить скрипку Страдивари [10] , цена которой самое меньшее пятьсот гиней. Эта тема привела его к Паганини [11] , и мы еще целый час просидели за бутылкой кларета [12] , пока он вспоминал необыкновенные истории из жизни этого выдающегося человека. Дело шло к вечеру. Жара спала, солнце уже не так слепило глаза, когда мы наконец оказались в полицейском участке. Лестрейд ждал нас у двери.
9
Улица в центре Лондона, сравнительно недалеко от Бейкер-стрит.
10
См. т. 1 («Собака Баскервилей. Этюд в багровых тонах») наст. изд., комментарий на с. 391.
11
Никколо Паганини (1782–1840) – итальянский скрипач и композитор. В XIX в. его имя было окружено ореолом таинственности, основанном на необычайной виртуозности его игры.
12
См. т. 5 («Приключения Шерлока Холмса. Убийца, мой друг») наст. изд., комментарий на с. 386.
– Вам телеграмма, мистер Холмс, – сообщил сыщик.
– Ага, ответ! – Холмс надорвал конверт, пробежал глазами телеграмму и сунул ее в карман. – Все в порядке, – сказал он.
– Выяснили что-нибудь?
– Я выяснил все.
– Как? – Лестрейд с удивлением уставился на моего друга. – Вы шутите?
– Никогда в жизни я еще не был так серьезен. Совершено ужасающее по своей жестокости преступление, и мне известны все подробности того, что случилось.
– А преступник?
Холмс написал несколько слов на оборотной стороне своей визитной карточки и бросил ее Лестрейду.
– Это имя преступника, – сказал он. – Арест можно будет произвести только завтра вечером, не раньше. Я бы предпочел, чтобы меня не упоминали в связи с этим делом; мне хочется, чтобы мое имя ассоциировалось только с теми преступлениями, раскрытие которых представляет определенную трудность. Пойдемте, Ватсон.
И мы вместе зашагали к станции. Лестрейд с просветлевшим лицом продолжал рассматривать полученную от Холмса карточку.
– В этом деле, – сказал Шерлок Холмс, когда вечером у себя на Бейкер-стрит мы сели выкурить по сигаре, – как и в тех расследованиях, которые вы описали под заголовками «Этюд в багровых тонах» и «Знак четырех» [13] , нам пришлось делать выводы о причинах на основании следствий. Я написал Лестрейду и попросил его сообщить мне те подробности, которые станут известны после того, как он арестует преступника. В том, что он его арестует, можно не сомневаться, потому что, хоть Лестрейд и напрочь лишен здравого ума, у него бульдожья хватка, и как только он поймет, что нужно делать, от своего уже не отступится. Именно благодаря этой хватке наш друг и поднялся до таких вершин в Скотленд-Ярде.
13
См. тт. 1 и 3 («Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе») наст. изд. – соответственно.
– Выходит, дело еще не закончено? – несколько удивился я.
– С основными вопросами мы уже разобрались. Нам известно, кто совершил это отвратительное преступление, хотя все еще не знаем, кто же одна из жертв. Но наверняка у вас есть свои выводы.
– Я полагаю, вы подозреваете этого Джима Браунера, стюар да с ливерпульского судна?
– Это больше чем подозрение.
– И все же, признаюсь, я весьма смутно представляю себе, что может доказать его вину.
– Напротив. Мне кажется, все предельно ясно. Позвольте, я напомню вам наши основные шаги. За дело мы взялись, если помните, абсолютно ничего не зная, а это всегда является преимуществом. Мы не строили предварительных версий, просто приехали туда, наблюдали и на основании наблюдений делали заключения. Итак, что мы увидели вначале? Тихую почтенную леди, ничего не знающую ни о каких тайнах и загадках, и семейный портрет, который указал на то, что у нее есть две младшие сестры. У меня тут же появилось подозрение, что посылка предназначалась одной из них. Я на время отставил в сторону эту идею и решил вернуться к ней позже, когда у нас будет время либо подтвердить, либо опровергнуть ее. Потом мы пошли в сад и, как вы помните, изучили страшное содержимое маленькой желтой коробки.
Веревки наподобие той, которой была перевязана посылка, используются на кораблях для починки парусов, и тут же в расследовании почувствовался запах моря. Когда я увидел, что шнурок завязан морским узлом, что пакет отправлен из порта и что мужское ухо проколото для серьги (а это намного чаще встречается у моряков, чем у сухопутных жителей), у меня почти не осталось сомнения в том, что все актеры в этой драме так или иначе связаны с морем.
Принявшись изучать адрес, написанный на пакете, я обратил внимание, что там было указано «Мисс С. Кушинг». Если бы послание было адресовано старшей из сестер, его подписали бы, конечно же, «Мисс Кушинг». Поэтому, несмотря на то что ее инициал тоже «С.», посылка могла предназначаться и ее сестре, и в таком случае все дело принимало новый оборот. Чтобы в этом разобраться, я и вернулся в дом. Я как раз собирался заверить мисс Кушинг, что произошла ошибка, когда, как вы, очевидно, заметили, внезапно замолчал. Дело в том, что я увидел нечто такое, что порядком удивило меня и в то же время значительно сузило поле наших поисков.
Ватсон, вы, как медик, должны знать, что у людей уши отличаются больше, чем любая другая часть тела. У каждого человека уши, как правило, имеют свою уникальную и неповторимую форму. В «Антропологическом журнале» [14] в прошлом году вышло две моих небольших статьи на эту тему. Поэтому уши из коробки я рассматривал глазами специалиста, замечая все анатомические особенности. Представьте себе мое удивление, когда при взгляде на мисс Кушинг я вдруг увидел, что ее ухо соответствовало тому женскому уху, которое я только что видел в коробке. Совпадение исключалось. Такая же укороченная раковина, такой же широкий контур верхней части мочки, такой же изгиб внутреннего хряща. По всем показателям совпадение было полным.
14
«Антропологический журнал» – ежеквартальный научный журнал Королевского Антропологического института. Основан в 1871 г., занимается вопросами изучения человека как биологического вида и человеческого общества (антропология – от греч. 'anthropos – человек и l'ogos – слово, учение).
Далее мы выяснили, что ее сестру зовут Сара и что до недавнего времени они жили по одному адресу, поэтому стало понятно, как могла произойти эта ошибка и кому предназначалась посылка. Потом мы узнали о существовании стюарда, мужа третьей из сестер, и о том, что он был настолько близко знаком с мисс Сарой, что она даже переехала в Ливерпуль, чтобы быть ближе к Браунерам, хотя впоследствии между ними что-то произошло и они расстались. Из-за этой ссоры они не поддерживали отношений несколько месяцев, и, следовательно, если бы Браунер решил что-нибудь послать мисс Саре, он бы отправил это на ее старый адрес.