Его рабыня
Шрифт:
– Может, чай? – продолжал издеваться надо мной Литвин.
Я молчала, намеренно всем своим видом показывая, как же сильно он мне неприятен.
Так и не дождавшись моего ответа, Литвин все же приказал одному из своих телохранителей заварить нам две чашки кофе.
– Я, наверное, пришел не вовремя? Вы куда-то собрались уезжать? – он перевел свой пронзительный взгляд от меня на дорожную сумку, и потом обратно на меня. – Куда вы едете? – снова спросил он. – Как мне помнится, я не давал вам разрешения покидать город.
– Я не ваша собственность, чтобы вы мною управляли, как вам заблагорассудится. –
– Ген, ты слышал? – обратился Литвин к одному из своих телохранителей. – Она требует покинуть квартиру…. – И он тотчас громко захохотал, так, что его смех звонким эхом пронесся по всей моей полупустой квартире. – Ну, раз хозяйка просит…. – он привстал с кресла, но потом вновь присел. – Нет, я все же еще посижу здесь немного. К тому же я еще не выпил кофе. Эй! – неожиданно крикнул он громко, так, что я вздрогнула. – Сколько можно ждать кофе?!
Уже в следующую секунду в зал вошел его второй телохранитель, аккуратно неся в руках две чашки горячего кофе.
Одну из чашек он сразу же вручил своему боссу, и только потом дал мне.
Литвин с шумом сделал глоток и тут же выплюнул все обратно в чашку.
– Что за гадость ты мне принес? – он сморщился так, будто ему принесли сок свежевыжатого лимона.
– Растворимый кофе. Другого не было. – Растерянно отвечает мужчина.
Неожиданно Литвин выливает горячий кофе прямо в горшок с моими любимыми живыми розами, подаренные Лёней в прошлом году.
– Что вы делаете?! – вскричала я, спрыгивая со стула. Но крепкие мужские руки тотчас опускают меня обратно на стул. – Вы же погубите растение!
– Эти цветы вам так дороги? Они от вашего Леонида?
– Да. – Гордо вскинула я подбородок. – Не смейте ничего трогать в моей квартире.
– Иначе что? – Литвин встает с кресла и подходит к горшку с цветами. – Вы заявите на меня в полицию?
Вдруг он берет с подоконника горшок с моими розами и с силой бросает его в стену. Осколки глиняного горшка разлетаются по всему полу, и вместе с ними на пол валится земля и сломанный куст розы.
Кровь застыла в жилах. Белые пятна гнева вылезли на моих щеках. Лишившись всякого контроля над собой, я подхожу к Литвину и со всей силы бью его по щеке…
Острая, жгучая боль пронзила всю мою ладонь, будто удар пришелся не по человеческому лицу, а по чему-то очень твердому, стальному. Я вскрикнула от боли.
– Всем выйти из зала! – вдруг приказал своим телохранителям взбешенный Литвин, и все тотчас же удалились, плотно прикрыв за собою дверь.
Передо мною стоял сам дьявол. Его без того темные глаза стали еще темнее. Он смотрел так, будто мысленно убивал меня. Его руки плотно сжаты. Что он хочет сделать? Ударить меня в ответ?
Мною овладел страх. Я сделала шаг назад – он два шага ко мне навстречу. Я попыталась убежать, но тотчас же была схвачена им и заключена в крепкие объятия. Он схватил меня со спины, больно скрутив руки.
– Не трогайте меня! Пустите! – кричу слабым, охрипшим голосом. Чем больше я сопротивлялась, пытаясь освободиться от его хватки, тем быстрее я теряла силы.
Неожиданно он отпускает меня и бросает в стену, как минутой ранее бросил горшок с цветком. Я ударяюсь головой об стену и, не теряя ни секунды времени, делаю еще одну попытку сбежать от него. Но Литвин снова не дает мне уйти. Он прижимает меня к стене, навалившись всем своим огромным телом. Его руки снова крепко стиснули мне кисть. Я вскрикнула от боли, но он и не думает меня отпускать, а прижимает еще сильнее.
Я чувствую его аромат духов, и уже возненавидела этот запах. Ощутила его колено на своей попе. Он водил им по моей ноге к попе, вниз – вверх, и так несколько раз, пытаясь таким образом унизить мое достоинство и показать свою власть надо мною.
Я крепко стиснула зубы, пытаясь побороть это унижение.
– Позволь, я тебе прочитаю короткую лекцию о том, как приручают необъезженных, диких кобыл. – Прошептал он мне в ухо, стоя за спиной.
– Прежде чем использовать ее для езды верхом или работе в упряжке, животное необходимо приучить к человеку, упряжи, обучить специальным командам. Обладая острым умом, они быстро усваивают новую информацию, но встречаются и упрямые, своенравные особи. Чтобы питомица стала надежным партнером в работе и верным другом, нужно знать, как правильно приручить лошадь. Итак, как мы поступим? Будешь послушной кобылой? Или, может, ты предпочитаешь жесткую порку хлыстом?
Я вновь попыталась освободиться, но все безуспешно – он еще крепче сжал мои руки. Решила успокоиться. Остудила пыл или иными словами лишила себя иллюзий о всяком спасении.
– Хорошо. – Произношу я, тяжело дыша.
– Отпустите меня, и я обещаю больше не сбегать от вас.
– Почему я должен вам верить, Анна Игоревна? – Литвин ослабил хватку, но по-прежнему продолжал удержать меня.
– Я живу на пятом этаже. Думаете, я прыгну в окно? – Начала я, пытаясь «держать себя в руках» и говорить как можно спокойнее. – Или у меня хватит ума побежать к выходу, где за дверью стоит вся ваша многочисленная охрана?
Я почувствовала, как он освободил мои руки. После чего сразу же обернулась, и смело взглянула ему в глаза.
– Что вам нужно от меня?
– Полное подчинение. – Отвечает он, делая шаг назад.
– Что вы подразумеваете под этим словом? – спрашиваю я, непривычным для меня командным тоном.
В глазах мужчины мелькнула непонятная мне искорка. Я тотчас отвела глаза в сторону, не в силах больше смотреть на него. Вдруг он сделал шаг навстречу, между нами оставались считанные сантиметры, и коснулся ладонью до моего лица. Его теплые пальцы плавно скользнули по щеке к шее, оставляя за собой странные ощущения. Я почувствовала, как запылали мои щеки. Взгляд панически забегал по комнате, в поисках «спасательного круга». Я попыталась зафиксировать взгляд на журнальном столе и подумать о чем-то «далеком».
А его руки тем временем спускались все ниже и ниже.
– Ты будешь выполнять все мои приказы. Без исключения. – Его рука скользнула вниз, плавно проходя между чашечками бюстгальтера. Он наверняка почувствовал, как от его прикосновений участилось биение моего сердца.
Я затаила дыхание, замерев в ожидании, что же будет дальше. Но вдруг он убирает от меня свои руки и отходит к журнальному столу.
– Твое тело меня не интересует. Не обнадеживай себя лишний раз. – Произносит он с усмешкой на губах. – Ты не в моем вкусе. И к тому же….