Его сильные руки
Шрифт:
– Будь осторожен, – шептала она. – Возвращайся ко мне.
Люсьен видел, как Энни благополучно добралась до дома и, вероятно, присоединилась к тете за ужином. Господи! С ее уходом, казалось, у него отняли часть души. Он хотел бы дать ей обещание, которое она просила; ему было больно видеть ее в такой тревоге. Но через минуту они должны были встретиться с Боденом в условленном месте, откуда он через убранную плантацию тростника должен был отвести его в Бокаж. Люсьен очень хорошо отдавал себе отчет в том, что от того, как развернутся события в ближайшие несколько часов, зависит его будущее… их
Когда подали ужин, Кэтрин стала искать Энни, но безуспешно. Она видела, как Энни танцевала с Люсьеном. Как они притворялись равнодушными друг к другу. Кэтрин понимала, что для непосвященного взгляда Энни казалась лишь очередной целью для флирта такого искушенного кавалера, как Люсьен. Но к концу танца между ними возникла любовная игра, и Кэтрин видела, каких усилий им стоило сдерживаться.
Теперь она не видела ни одного из них в толпе гостей, спешащих занять места за праздничным столом. Она с некоторой долей досады заключила, что молодые люди ускользнули куда-нибудь, чтобы отдаться своему чувству. Она готова была понять их нетерпение, но разве трудно было подождать один день? Хотя Люсьен не посвящал ее в детали, она догадывалась, что сегодня он в последний раз выступает в роли Ренара. Кэтрин знала, что его акция связана с Боденом и что она довольно рискованна. Может быть, поэтому Люсьен захотел увидеться с Энни наедине? Может быть, он допускает, что это их последняя встреча.
– Миссис Гриммс?
Кэтрин обернулась на раболепствующий голос у себя над ухом. Он принадлежал одному из ливрейных лакеев Бувьеров, молодому человеку, одетому в белую накидку и суженные на коленях бриджи. Он протянул ей поднос, на котором лежала записка. Кэтрин взяла ее дрожащими пальцами. Она решила, что это новости о Реджи. Развернув записку, она прочла ее, и в тот же миг кровь отхлынула от ее лица.
Лакей подхватил ее под руку, заметив, как она покачнулась. Благодарная за поддержку, Кэтрин улыбнулась и с жадностью глотнула воздуха. Нельзя было терять ни минуты. Реджи нуждался в ее помощи. У него была желтая лихорадка.
Джеффри стоял в темном углу, скрестив на груди руки. Он наблюдал за Энни весь вечер. Он был наряжен мертвецом – лицо густо намазано меловой пастой, глаза подведены и углублены черной краской, губы ярко-красные, фигура от головы до пят скрыта под темным плащом. Он был похож на живой труп, на саму смерть.
Он видел, как Энни и Делакруа смотрели друг на друга во время танца. Он видел, какие взгляды бросала на него Энни весь вечер. И еще он заметил, как она выскользнула из дома, чтобы встретиться с ним в саду. Он даже пошел за ней следом и, оставаясь невидимым, слышал, как она обнималась и целовалась с Делакруа в тени деревьев. Сомнений быть не могло в том, что они любовники. Эта девчонка пару раз позволила ему поцеловать себя, а, судя по звукам, доносившимся из кустов, Делакруа имел полный доступ ко всем ее прелестям!
Он сгорал от ненависти и ярости, и эти чувства отразились на его лице, от чего он выглядел еще ужаснее. Никто не подходил к нему. Креолы отличались суеверностью, поэтому не осмеливались приблизиться к нему ни на шаг. Он мрачно улыбался. Может быть, они действительно считают
Карнавальный костюм соответствовал его сегодняшнему настроению. Если все пройдет так, как он задумал, то сегодняшняя ночь окажется последней для Ренара. И для Делакруа. Джеффри до крови прикусил губу. Как он мог так долго оставаться в неведении? Теперь он знал правду. Энни не была влюблена в двоих мужчин одновременно. Делакруа и Ренар – один и тот же человек.
Он снова улыбнулся, не так мрачно. Но такая улыбка не красила его лицо. Он направился к входной двери и с удивлением увидел, как Кэтрин Гриммс опередила его с явной тревогой на лице. Снаружи пожилой господин помог ей сесть в экипаж, и она стремительно умчалась прочь. Джеффри стало любопытно, но он не мог нарушить договоренность с представителями новоорлеанской национальной гвардии. Он приказал подать своего коня, сел в седло и развернул его к западу, где лежало поместье Бокаж.
Глава 20
Освещая путь тусклым фонарем, Люсьен и Боден пробирались по заболоченному полю в молчании, каждый был погружен в свои мысли. Боден, вероятно, предвкушал встречу с молоденькой рабыней, обещанной ему Люсьеном. Люсьен снова и снова прокручивал в мозгу свой план, тщательно обдумывая каждую деталь. Ничто, казалось, не предвещало опасности. В качестве последней меры по обеспечению безопасности он решил помолиться. «Господи, помоги мне совершить последнюю акцию в деле освобождения рабов. Спаси и сохрани меня, позволь дожить до счастливого будущего с Энни».
От хижин рабов их отделяло всего несколько ярдов. Рабы, которые работали в доме, жили рядом с особняком, а те, что работали в поле, помещались в бараках неподалеку от плантации. Люсьен выбрал стоящую особняком хижину, чтобы сыграть свою злую шутку с Боденом.
Когда они подошли к двери хижины, Боден остановился и оглянулся на Люсьена. Свет фонаря отбрасывал тени на лицо Бодена, подчеркивая глубокие морщины, вызванные беспорядочной жизнью, отягощенной излишествами.
– Это здесь?
– Да.
– Внутри нет света.
– Я же сказал тебе, что не хочу, чтобы другие рабы узнали.
– Если она будет кричать, они все равно узнают.
– Это правда. Но вдруг она не закричит.
Эта мысль показалась Бодену увлекательной, и он смело шагнул вперед. Подняв щеколду, он осторожно приоткрыл дверь и через плечо взглянул на Люсьена:
– Ты ведь не собираешься простоять здесь всю ночь? У меня ведь будет столько времени, сколько я захочу?
– Сколько захочешь. – Люсьен широким жестом развел руки.
Боден хмыкнул, открыл дверь и вошел внутрь. Люсьен ждал. Меньше чем через минуту он услышал тяжелый хлопок, а затем звук падающего на пол тела. Он улыбнулся и вошел в хижину.
Арман стоял над безжизненным телом Бодена, сжимая рукоятку массивной сковороды. Люсьен поморщился, оценив размеры и вес его оружия.
– Надеюсь, ты не убил его.
– Конечно, нет. Я рассчитал место и силу удара. Он будет без сознания несколько часов, этого достаточно, чтобы привести наш план в исполнение.