Его сладкая одержимость
Шрифт:
— Мне противны прикосновения такого мужчины как вы! В вас нет ничего человеческого, — прошипела Ангелина, сгорая от злости. Он тот, кто вершит судьбами других людей, считая себя непоколебимым и имеющим на это право. Она никогда не сможет принять такого человека, как он. Внутри Лины всё пылало, не хотелось и близко быть с этим человеком.
— Лина, Лина, — протянул мужчина и вновь притянул её к себе. Его темно-синие глаза стали черными как ночь, гипнотизируя девушку. — Ты ведь совсем ничего не знаешь. Ты кричишь, что ненавидишь, а вот тело твоё, дрожит лишь
— Вы больны, раз считаете, что я буду когда-нибудь желать с вами секса! — произнесла уверенно Ангелина и оттолкнула мужчину от себя, борясь с внутренней дрожью, которую так умело вызвал в ней этот мужчина.
Глава 8
— Лина, ты так юна, поэтому такая бойкая и пылкая. Но поверь мне, всё равно ты всегда будешь подо мной! — прошептал Чернышевский, проведя большим пальцем по контуру её нижней губы.
В дверь постучали, видимо принесли еду, которую он заказал. Мужчина открыл и принял из рук горничной, скорее всего именно Алины, продукты. Роман поставил еду на стол и, кашляя в кулак, произнёс:
— Поужинай и отправляйся отдохнуть. Думаю, мне не стоит составлять тебе компанию, — он вышел, оставляя раскрасневшуюся девушку одну. Ангелина стояла посреди комнаты и не понимала, как может один человек быть то жестоким, то таким заботливым, обычным человеком. Кусок в горло после случившегося разговора не лез, поэтому девушка развернулась и быстро зашагала в свою комнату. Проклиная себя за слабость перед этим мужчиной.
Она вышла в большой коридор и заметила Чернышевского, опирающегося о стену. Выглядел он не лучшим образом, видимо всё-таки болезнь одолела его.
— Вы что-то совсем расклеились… — прошептала Лина и подошла к мужчине ближе. Его глаза слегка слезились, дыхание было неравномерно, и слышались слабые хрипы. Девушка прикоснулась к лицу мужчины, ощущая, как он от этого вздрогнул.
— У вас жар! — после этих слов, Роман стал плохо держать равновесие, вот-вот и он упадёт. Как бы этого Лина не хотела, она просто не могла оставить этого мужчину в таком состоянии. Девушка закинула его руку себе на плечи и ощутила реальную тяжесть ослабевшего тела.
Кое-как она довела его до спальни и уложила в кровать, облегченно выдыхая. Лина за пару дней не успела узнать, где находятся лекарства, поэтому поспешила найти Алину, которая, как сказал Чернышевский, поможет в любой ситуации. Эту высокую статную женщину она видела, когда приносили еду в кабинет. Ангелина прошла в большой зал, находившийся на втором этаже, и нашла так необходимую ей горничную.
— Там у Романа Сергеевича жар, ему нужны лекарства и температуру бы измерить, — запыхавшись, тараторила Лина под пристальным взглядом Алины, которая протирала вазу от скопившейся пыли.
— В верхнем ящике в его спальне, есть все лекарства. Когда он болеет никому не велено входить! — строго сказала женщина, видимо, более не желая продолжать
Девушка мотнула головой и быстрым шагом направилась обратно к Роману. Как это никому не заходить? Он же сам не сможет помочь себе, при такой высокой температуре, на ногах еле стоит. Пыхтя от недопонимания, Лина вошла в спальню, где Чернышевский метался на кровати. Он что-то тихо бурчал, то и дело прерываясь на кашель.
Ангелина достала всё необходимое из лекарств и подошла ближе к мужчине. Он бредил во сне и произносил её имя, что было дико странно.
— Больше это не повторится…. Лина здесь… Л-и-на… — тянул он её имя шепотом. Девушка кое-как дала мужчине лекарства и сделала компресс, чтоб сбить температуру. Что такого произошло в его жизни, что он так мучается, и причем здесь она? Девушка была в смятенных чувствах, всё прокручивая в голове слова Чернышевского в таком состоянии. Как только Роман пришёл хоть немного в себя, он попросил взять его телефон и набрать какому-то Андрею, чтобы тот немедленно приехал. Ангелина всё выполнила, как было сказано.
Через полчаса прибыл взрослый мужчина лет сорока, волосы слегка седоваты, а очки в аккуратной оправе, приписывали ему какой-то статус умного человека. Бросив беглый взгляд на Ангелину, он направился к Роману и достал из своей сумки множество лекарств и какую-то технику, попросив Лину покинуть помещение. Девушка кивнула и удалилась. Обидно немного, что её даже не удостоили чести объяснить, что с этим мужчиной, чем он болен, как-никак именно она его дотащила до постели и позвонила этому Андрею.
Через три часа, уложив Диану спать, Ангелина спустилась на кухню. В доме была гробовая тишина. Вечером субботы Чернышевский отпускал весь свой персонал, кроме охраны, домой на выходной. Девушка ступала по холодному кафелю босыми ногами. Она нагрела себя молока с мёдом, чтобы не дай бог не подцепить заразу от Чернышевского и не перенести её ещё и на малышку.
Послышались тихие крадущиеся шаги, девушка насторожилась и сильнее сжала бокал с молоком в руке. Из-за угла появился Роман, вид его был помятый, но вполне здоровый. Мужчина окинул Ангелину изучающим взглядом и двинулся в её сторону.
— Смотрю вам уже гораздо легче, — констатировала Лина, попивая молоко.
— Твоими стараниями, — мужчина склонил голову в бок и ухмыльнулся.
— Неужели вас так быстро вылечили? — удивилась девушка.
— Это не грипп. У меня бывает такое, когда пару ночей не сплю. Всё-таки тридцать лет — уже почти пенсия, — попытался разрядить обстановку мужчина, но наблюдая за хмурой девушкой, понял, что не стоило этого делать.
— Знаете, вы живёте странной жизнью. Лечитесь сами, дочь от всех скрываете, хотя может ей как раз таки необходимо общение с людьми. Вы очень скрытный и непонятный человек. Сначала ведёте себя нормально, потом вдруг вас накрывает какая-то ярость и вы говорите мерзкие слова, — философски рассуждала Лина, смотря прямо в тёмно-синие омуты глаз мужчины.