Его темная целительница
Шрифт:
Ректор моргнул.
– Обморок? Пациентка? Что?! ЛОРК! – рявкнул ректор.
– Его там нет, – я покачала головой. – Его увел куда-то мужчина со шрамом на лице.
Кажется, у уважаемого ректора дернулся глаз.
– ЛОРК!!! – его голос, усиленный магией, прокатился по академии.
Он устало потер глаза и посмотрел на меня.
– И какая пациентка?
– С осколком зуба в рваной ране на плече. Валентайн назвал ее Анной.
– И как она? – с сомнением спросил ректор.
– Нормально, – пожала
Тут я опять рассчитывала на искренний восторг и слова благодарности, но вместо этого получила задумчивое «Кхм».
– Вас что-то смущает? – поинтересовалась я.
– Видите ли, леди. Несмотря на популярные лозунги о равенстве и братстве светлых и темных магов, нас, мягко говоря, не шибко любят. Скорее, темных магов терпят, как неизбежное зло в борьбе со злом еще бОльшим. И получить в нашу академию, имеющую максимально пошлую славу, полноценную целительницу, лучшую ученицу выпускного курса – это намного больше, чем я рассчитывал. Собственно, у меня вопрос. За что вас к нам сослали?
– Меня не ссылали, я сама вас выбрала.
– Не врете… – задумчиво протянул ректор.
Я оскорбленно фыркнула. Зачем мне врать, это же чистая правда! А что выбирать пришлось из двух зол – так никто не уточнял детали.
– Но недоговариваете, – добавил ректор.
Это я решила ответом не удостаивать.
– Ладно, – мужчина хлопнул ладонью по столу, – дареному целителю в зубы не смотрят. Вам стоит пройти в крыло общежития, комендант постарается подобрать что-то, но не уверен, что туда влезет багаж благородной дамы.
– Я налегке.
– Кхм… – многозначительно изрек ректор. Бедняга, я ему за пару минут разговора сломала все стереотипы о светлых магах, целителях и благородных дамах одним своим присутствием.
– Вы налегке уехали или прибыли? – задал правильный вопрос этот неожиданно умный мужчина.
– Прибыла.
– Лучше б взял девицу, хоть смотреть приятно было бы… – прошипел ректор, и я поняла, что непутевому секретарю светит феерический конец карьеры.
– Но Валентайн сказал, что посещение города не запрещено.
– Только в сопровождении боевого мага выпускного курса, – хмуро уточнил ректор и добавил: – Валентайн подойдет.
Я кивнула и задала вопрос, который меня беспокоил больше всего всю дорогу:
– Лорд-ректор, у меня есть вопрос.
– М?
– Я прибыла как студентка по обмену, а не полноценная рабочая сила. Мне нужно завершить образование и получить диплом. На каком факультете у вас учатся целители?
– Слышали шутку, что некромант – это целитель, который не сдается?
– Что? Нет! – возмутилась я. – Это же принципиально разные дары!
– Зато основа одинаковая, – невозмутимо ответил ректор.
– Да чему я там могу научиться?!
– Не сдаваться? – предположил ректор, широко улыбнувшись.
К собственному ужасу я запоздало заметила у него клыки…
7
Как я добиралась до крыла общежития – отдельная, леденящая душу история. Пробираться ночью по академии, где половина студентов обладает клыками, рогами и хвостами, а за каждым поворотом стоит жуткая статуя, изображающая то ли дикого зверя, то ли видного деятеля темных искусств, – удовольствие ниже среднего.
Два раза повернула не туда и сначала оказалась в каких-то подвалах, а потом в каком-то скворечнике. Короче, когда я добралась до точки назначения, время приближалось к трем ночи, я была полна решимости растерзать любого, кто встанет между мной и кроватью или ее аналогом. Тюфяк с сеном тоже бы подошел.
Комендантом темного общежития была бабушка-божий одуванчик. Махонькая, хрупкая с копной пепельно-седых волос в легкомысленном пучке. Она смотрела на меня своими белесыми глазами, подслеповато щурилась и задумчиво барабанила пальцами по столешнице.
– И што с тобой делать, бела-девица?
– Заселить, – подсказала я старушке.
– Так одноместных комнатушек не осталось, – вздохнула она.
– Не принципиально, – честно ответила я, мечтая упасть лицом в подушку.
– Сожрут же, – без обиняков заявила бабуся.
– Подавятся, – уверенно возразила я.
Бабушка-божий одуванчик покачала головой, порылась в ящике стола и выдала мне тусклый латунный ключ.
– На вот… авось хозяйка не выживет, тогда одна останешься.
Я до глубины души поразилась этому простому житейскому выводу, но спорить не стала и поплелась в комнату. Под жилье было отведено одно крыло в четыре этажа, комнат на этаже было немного, и нужная мне находилась в углу в дальнем конце тупикового коридора. Живущая тут, видимо, Анна, была девушкой из богатой семьи. Из двух кроватей одна была завалена барахлом, и я целую секунду выбирала, что менее безопасно – скинуть сомнительные тряпки темной магички на пол или вырубиться на ее кровати? Решив, что для второго я слишком брезгливая, я вместе с покрывалом перекинула какое-то барахло по типу «красивые тряпки» на хозяйскую кровать и вырубилась в полете до подушки.
По моим ощущениям, поспать мне так и не удалось, хотя часы предательски намекали, что прошло аж целых четыре часа. Я бы и дальше наслаждалась студенческой койкой, но в дверь неистово ломились.
Подпрыгнув по старой целительской привычке, я метнулась к двери и, распахнув ее и щурясь от коридорного освещения, механически спросила:
– Кто пациент?
Валентайн, а в дверь стучал именно он, выразительно на меня посмотрел, потом демонстративно обернулся по сторонам и сообщил:
– Ну, вероятно, я. Чем лечить будем?