Его Величество Государь Николай II. Последнее Царствование глазами очевидца

Павлов Николай

Мелкой и недостойной была борьба бюрократии с местами вместо задачи совместного устроения России. При этом историк обязан записать, что земство до 1890-х годов было консервативнее бюрократии, и как мировым посредникам, так и Земству деревня обязана была порядком…

Огромным преступлением правящего класса, ревнивого к своему влиянию, было отдаление Государя от общения с местными людьми…

Вечно

живая идея широкого самоуправления отбрасывалась как вредная и опасная…

Перечтем Голохвастова «Земство в смутное время»: «Иоанн Грозный дал северо-востоку земскую автономию… и когда воцарился Владислав, земская изба, великолепно устроенная, с подоходным налогом, кадастром, денежными раскладками, богатая, независимая и верная Самодержавию, сговорилась по волостям и городам, двинула вперед Минина и покончила с поляками и ворами, выведя, как матка, династию Романовых и крепя их долго земскими соборами».

Примеров много: самоуправление… земская Русь… когда-то богатейшие Псков и Новгород. Наконец, самобытная Финляндия… и жажда, жажда хозяйственных людей творить за свой страх, но на пользу страны и Государеву, и вотчинников, и торгового люда, и богатейших в былом крестьян… Примером служит Сибирь, по счастью забытая, далекая от бюрократии: сколько сил накопила она, сколько упорства показали там пришедшие «дряблые» из центра люди… По «азам», да по «херам», не отгораживаясь никакими стенами – создавали сибиряки в глуши степей и тайги хозяйскую вольную силу! Всем нутром Россия просила и ждала, назовем для краткости – «децентрализации». Ждала на места: работу, власть, местное хозяйское законодательство, торговлю…

С 1894-го года одинокие голоса требовали местной реформы, [11] прихода, укрепления уезда, советов в губернию или область при управлении, контроле и общегосударственном законодательстве центра…

Катков писал: «Правительство идет…», – но оно никуда с Фонтанки и Мойки не шло, и кончило тем, что постыдно ушло…

Если бы в Петербурге было еще ядро, головка правящего центра, который шел бы дружно к цели и укреплял Монархию. Но было обратное: на протяжении всей эпохи происходил вечный раздор

ведомств и расхищение Самодержавия. А местная Россия жила бесправная, но творила. Медленно, без средств казны – шла вперед. Консервативная, здоровая, она представляла из себя главную опору Царскую… но год от года восставала на бюрократию, отказывавшую ей в доверии и мешавшую ей развиваться. Бессмысленная оппозиция Тверского земства была единична и сочувствия в земстве не встретила.

11

Саратовское дворянство, по моему докладу 1897 г., в числе других пожеланий ходатайствовало о широкой местной реформе. Лишь в 1904 г. Плеве, по Высочайшему повелению, поручил мне составление законопроекта местного уездного губернского и областного самоуправления. Как этот проект, так и проект земельной реформы оставлены кн. Мирским и Булгакиным под сукном.

Помнилась еще старина, грезилось крепкое самоуправление Иоанна Грозного. Вопрос висел в воздухе, но никто не смел его ставить, кроме двух-трех фанатиков из консервативной печати. [12]

У России было два пути: самоуправление или довершенная централизация бюрократии – парламентаризм. Победили общество и бюрократия, возглавляемая Витте.

Он и все его последователи предпочитали получать миллиард с акциза и делать займы, чем идти на широкое развитие производительности труда при самоуправлении областей.

12

В правой печати о самоуправлении и земельном устройстве с 1897 по 1912 г. пишут С. Ф. Шарапов, А. П. Никольский и Н. А. Павлов.

Централизация довершится Думой – и самоуправление похоронено. Как и в вопросе общины, бюрократия в течение полувека отводит Государей от этих решений, придвигая события к 1917 году…

В 1905 году наше общество и Запад торжествовали. Крылья власти и рост сил народа на местах были связаны – парламентом.

Конец ознакомительного фрагмента.