Его выбор

Са Мари

— Все в порядке. Не переживай. Отдыхай спокойно. Я со всем справлюсь. А Игнат, если что, поможет. Они с Тимуром невероятно поладили. Оба тачки любят.

— Да уж, — хмыкаю, а на сердце опять тупая боль.

Как жаль, что у них с Соней все так вышло. Вернее, не вышло ничего. Все развалилось, не успев толком начаться. А всему виной глупые слова, брошенные по неосторожности. Слова, которые обратно не забрать. Слова, которые так легко разрушают человеческие судьбы.

Игнат вроде и пришел в себя. Перестал

наконец пить. Вернулся к жизни. Даже с нашими детьми занимается. Особенно ему нравится возиться с Тимуром. И он бы стал отличным отцом, будь у него сын. Как жаль, что так вышло. Как жаль, что их ребенок не выжил.

Порой я замечаю в глубине его красивых, зеленых глаз острое, битое стекло. Там такие осколки мелкие, что даже суперклеем не склеишь. И только одному человеку на земле это под силу. Соне.

— О чем задумалась, мышка? — голос Марата к реальности возвращает.

Смахиваю набежавшую слезу. Что-то я опять слишком сентиментальная стала. Неужели пора за третьим? А ведь только на курсы записалась и не онлайн. Реальные. Куда ходить можно. С людьми общаться. Чего так долго за заботами с детьми не хватало. А Марат вокруг коршуном кружил.

Удивительно, что вообще на отдых этот отпустил. Но наверно только потому, что тут мама и брат. Им он доверяет.

— Где мама? — подтверждает мои слова муж.

— Мама записалась на водные процедуры.

— А Саша?

— Брат берет уроки дайвинга. Здесь такой чудесный инструктор. Сексапильная блондинка.

— Та-а-ак!

Чувствую, как атмосфера накаляется. Но вместо испуга сердце сладко екает в груди. А в голове уже образы, что бы со мной сделал Марат, окажись я сейчас рядом. Ох, и развратная же я женщина стала. А ведь мама двоих детей. Возможно, и третий уже на подходе.

— Где ты сейчас?

— Гуляю.

— Одна?

— Ну, не с твоей же охраной. К счастью, она с нами в отпуск не поперлась. Хоть здесь отдохнуть.

— Аня!

— Марат!

— Аня!

— Ой, тебя плохо слышно. Кажется, связь пропадает.

— Аня.

— Ничего не слышу.

Отключаюсь и не могу сдержать смех. Он, конечно, тут же перезванивает, но я не беру. Делаю несколько селфи на фоне южной природы. И отправляю ему. Звук отключаю. Пускай немного помучается. Не все же мне одной страдать.

Снова оглядываюсь по сторонам. Что это за деревья вокруг? А там что? Настоящие абрикосы растут?! Прямо на улице? Фантастика!

Подхожу к дереву и пытаюсь сорвать один из них. Это просто южная сказка. Фрукты на дереве. Подцепляю пальцами, но круглый плод срывается на землю раньше, чем я успеваю его поймать. А внизу его уже хватают маленькие, проворные пальчики.

Вздыхаю. Не отнимать же абрикос у ребенка. Ладно. Перебьюсь. Остальные то растут еще выше. Уже уйти собираюсь, как мальчик лет шести подбегает ко мне.

—

Это ваш, — протягивает мне фрукт на ладони, — вы уронили, а я поймал. Чтобы не разбился.

— Ой. Спасибо малыш, — тянусь к его головке.

Он поднимает лицо, улыбается и сердце мое пропускает удар.

— Назар!.. — кричит со стороны женский голос, и мы поворачиваемся одновременно, — малыш, не убегай больше от меня. Никогда. Понял. Я так перепугалась.

— Мне показалось я видел папу, — бормочет недовольно ребенок.

— Милый, ну, я же тебе объясняла. Папа пока… далеко. Но когда-нибудь он обязательно к нам приедет. Спасибо вам.

Ко мне поворачивает и тоже замирает.

— Привет, Соня, — улыбаюсь.

— Привет, Аня… — она слегка запинается, — как твои дела?

— Пока не родила. Ой. Родила вернее. Двух уже. А я смотрю, ты тоже, — замечаю, как незаметным движением она пытается спрятать за спиной сына, и добавляю, — а глаза как у папочки. Почему ты ничего не сказала?

— Ань, давай не будем. Мы пойдем. У нас… дела еще.

— Подождут твои дела, — к малышу наклоняюсь, — Назар? Правильно? Ты не против, если твоя мама пообщается немного с тетей. Мы старые подруги и давно не виделись. И я очень скучала.

— Конечно, — серьезно кивает он, — а вы правда знакомы с моим папой?

— Правда, малыш.

Еще раз глажу его по золотистым волосам. Заглядываю в зеленые как яркое южное лето глаза. Боже, он просто маленькая копия отца. Он просто вылитый Игнат.

Мы с Соней устраиваемся на веранде летнего кафе, а Назар плюхается играть в песок тут же рядом.

— И когда ты собираешься ему сказать? — задаю наконец вопрос после того, как приносят холодный чай и Сонино лицо перестает быть каменной маской.

Но тело ее по-прежнему напряжено. Словно она в любую секунду готова вскочить, сгрести сына в охапку и бежать, куда глаза глядят. Как можно дальше отсюда.

— Никогда, — роняет она, а я едва чаем не давлюсь.

Но беру себя в руки.

— Ты не считаешь, что отец ребенка имеет право знать?

— Он сказал, что это к лучшему! — срывается она на крик, — для него было к лучшему, когда врачи установили, что мой ребенок погиб, еще не успев родиться. Понимаешь? Он не хотел детей? Ему незачем знать!

С этим не поспоришь. И самое дурацкое, что Игнат действительно так сказал. И если я начну сейчас объяснять, что он на самом деле имел в виду, она решит, будто я просто его оправдываю. Да и не я должна это делать. Зато я могу рассказать Игнату. Рассказать о том, кого встретила на берегу теплого моря.

Уверена, он сорвется сюда в ту же секунду, как узнает. Уверена, он город вверх дном перевернет, но найдет их. Уверена…

Рука уже на автомате за телефон тянется. Но Соня перекрывает мою ладонь своей.