Его загадочная соседка
Шрифт:
Было видно, что ей непривычно бывать в таком беспомощном состоянии. Держа в руках бахилы, она смотрела на них обреченно, пытаясь придумать, что с ними делать дальше. И придумала же! Потянула шнурок на кроссовке.
Тут же остановил ее от этой затеи. Еще дома заметил на ней белые носки, которые она подобрала в тон своего светло-серого спортивного костюма и белых кроссовок. Да и полы могли быть холодными. Не хватало еще, чтобы моя очаровашка простудилась.
Опять присев перед ней, я завязал шнурок и надел бахилы. На удивление Машенька
— Большое спасибо, — неуверенно, но с выделением первого слова произнесла девушка.
— Не за что, — только и оставалось, что улыбнуться ей.
Мне нравилось смотреть на нее. Она краснеет передо мной. Смущается. Не могу представить даже, что с ней будет, если мое пари с Вадиком выиграет.
— Все в порядке, как я и говорил, — произнес Авет Тигранович уже в перевязочной, снимая с Машеньки «оковы». — Сейчас я вам пропишу мазь, оформим больничный. На недельку. Два дня будете наносить мазь, и надевать медицинские перчатки. Это чтобы, не смазать ее нечаянно.
Девушка сидела смирно, пока врач проделывал свои манипуляции. Я невольно засмотрелся на нее. Красивая. И может же быть послушной.
— А что там с нападающим? Уже начали искать? — неожиданно спросил Авет Тигранович, повернув голову в мою сторону.
— Да, начали, — сказал я, чтобы не вызвать ненужных подозрений у мужчины.
На этих словах Машенька посмотрела на меня. В глазах страх, паника, злость на меня. Быстро среагировав, подмигнул ей. Не нужно ей знать об изъятии мной пленки. Но нужно создать видимость, будто я нарочно сказал врачу о начале вполне стандартных оперативных мероприятий. Подмигивание мое было воспринято правильно. Маша отвернулась.
— Вот рецепт, — протянул мне лист врач.
Машенька попыталась протянуть руку к рецепту, но я быстро забрал его из рук Авета Тиграновича и убрал себе в карман. Мужчина добродушно улыбнулся, а мы поспешили ретироваться. «Я сама» девушки могло проявиться в любую минуту.
— Отдайте мне рецепт, — строго произнесла очаровашка, как только мы вышли на улицу.
— Я куплю, все что нужно, — поспешил в сторону аптеки, которая находилась в двух шагах от входа в травмпункт. На ходу открыл ей машину, чтобы она не мерзла в ожидании.
Меня порадовал факт нахождения Маши в машине по моему приходу. Ее самоуверенность могла обернуться недобрыми делами. Честно говоря, я опасался, что она уйдет без мази. Или еще лучше: вернется к Авету Тиграновичу и попросит новый рецепт. Нет. Я должен о ней заботиться. Особенно сейчас. А может и всегда…
— Ну так что, поедем завтракать? Или уже обедать. Как уж пойдет, — улыбнулся я девушке, стоило мне сесть в машину.
— Мне надо в редакцию. Я пока только позвонила Наталье Александровне. Нужно отдать больничный ей, — разумеется, начала возражать.
— Ты же не сказала ей, когда точно приедешь?
— Пообещала до обеда.
— До обеда успеешь. Мне самому нужно на службу к обеду. Так что у нас немного времени, но успеем. Тут кафе недалеко хорошее, — старался говорить быстро и строго, чтобы Машенька не успела мне опять возразить.
Мы сидели в кафе в ожидании официанта. Машенька старалась смотреть в окно. Ей были неловко, неудобно. Было видно, что беспокоит именно мое участие в ее жизни. А как иначе? Я не могу отпустить ее прямо сейчас. Не хочу? Да, так будет правильно.
— Чай с малиной, пожалуйста, — тихо попросила девушка, когда официант подошел к нам.
— Все? — уточнил парнишка, слегка опешив от такой скупости.
— Две порции сырников, две блинов с грибами и два чая. С малиной, — добавил уже я, посмотрев на очаровашку.
Парень заметно воодушевился и отправился восвояси.
— Я не хочу есть, — начала опять протестовать Маша.
— Надо. Тебе нужно восстанавливать силы, раз две ночи без сна провела, — произнес строго, словно я ее отец.
Девушка тяжело вздохнула и опять посмотрела в окно. На разговор она настроена не была. В ее рюкзаке уже лежал пакет из аптеки, который был тяжелым грузом на душе. Она все привыкла решать сама. И даже такая мелочь выбивала ее из привычного мировоззрения.
— Как прошла твоя ночь? — начал я не просто для поддержки разговора. Я переживал за нее. Боялся, что и сегодня она не спала, переживая произошедшее. Не мог человек не реагировать на ситуации, когда он находится на волоске от гибели. По себе знаю.
— На удивление, хорошо, — начала было Маша, но у нее тут же зазвонил телефон. — Да, — ответила девушка, — да, продаю. Вы можете подойти после обеда, — назвав адрес нашего дома собеседнику, отключилась.
— Ты что-то продаешь? — старался выглядеть спокойным, но страх перед потенциальным переездом моей соседки немного проявился в голосе характерным сдавливанием.
— Квартиру, — коротко ответила очаровашка и опустила глаза, будто ей стыдно передо мной.
Почему-то я почувствовал каждый сустав своего позвоночника на этих словах. Будто кто-то иголкой в них впивается. Понимаю, что, чтобы быть рядом, мне неважно расстояние до нее. Но нужно пробраться в ее жизнь так, чтобы это не смахивало на преследование. Все же мы общаемся сейчас больше, как соседи. И съехать из квартиры она может быстро, не прощаясь. Где потом ее искать? Я же даже пока не знаю ее фамилии. Я вообще о ней ничего не знаю.
— Ты боишься? — аккуратно спросил.
— Да нет. Но как-то не хочется вновь встречаться с этой женщиной. Вдруг она опять меня перепутает, — врет. Врет и краснеет. Стыдно ей от своего вранья.
Нам принесли заказ.
— Ешь, — велел я по-отцовски, будто маленькой девочке, которая морщится от невкусной манной каши.
Машенька посмотрела на меня умоляющими глазами. Аппетита у нее не было, и я ее понимал в этот момент. Как можно спокойно есть, если на тебя ведется охота. Да такая, что аж из квартиры своей бежать готова.