Его желание
Шрифт:
Время на миг замерло.
Громкий хлопок закрывшейся входной двери взорвался гулким эхом в напряженной тишине, окутавшей комнату плотным коконом. Я со свистом втянула спасительный глоток воздуха, почувствовав себя утопающей, вырванной из засасывающих глубин таинственного омута и выкинутой на поверхность водной глади.
Сердце билось о ребра с громким стуком, отдававшимся в ушах. Все эти долгие минуты, пока длилась безмолвная война свирепых взглядов обоих мужчин и упрямых характеров, я притаившейся мышкой следила широко распахнутыми глазами за сменой эмоций на лице Глеба, за тем, как затянулся пеленой раздражительности его темный взгляд, как сжались в тонкую линию
И только когда мы остались вдвоём, его глаза вновь заполнились манящим вожделением, окутав меня обещанием неимоверного наслаждения. Красивые губы Глеба тронула едва заметная улыбка победителя, а его руки продолжили завораживающий танец на моей оголенной коже.
Подушечки пальцев пробежались по позвоночнику, словно по клавишам саксофона, извлекая из меня протяжные стоны. Нежно, ласково, возбуждающе они скользили по спине, рукам, запутывались в волосах. Жар настойчивых ладоней обжег затылок, притягивая мою голову ближе, а жадный рот запечатал мой неистовым поцелуем — горячим, головокружительным и таким неповторимым. В который раз столкнув наши языки в порочном танце, Глеб без особых усилий высекал руны страсти на моем разгоряченном теле, оставлял свои пентаграммы на потаенных местечках, распаляя огонь неугасающего желания.
Минута, другая — и я уже забыла, что в наше единение вклинивался кто-то третий, что он ласкал меня, а я готова была отдаться. Мужчина, поглощавший меня темным взглядом, вытеснил из головы любые мысли, стер все воспоминания, умело нарисовав новые.
Резкий рывок — и он опрокинул меня на кровать. Спина коснулась прохладных простыней, и я замерла, наблюдая за тем, как этот греческий бог любви медленно расстегивал пуговицу на брюках, вел вниз бегунок молнии на ширинке, заводил большие пальцы за пояс и, словно профессиональный стриптизер, стягивал с себя штаны вместе с трусами. Все это он делал, не спуская с меня взгляда, гипнотизируя, порабощая и увлекая в неизведанные дали нашего обоюдного наслаждения.
Сглотнув ком возбуждения, я приподнялась на локтях и с нетерпением чуть шире раздвинула ноги. Второго приглашения Глебу не понадобилось. Опустившись на кровать, он навис надо мной громадной глыбой, обволакивая упоительным ароматом стопроцентной сексуальности.
— Прости, мышуля, но сегодня ты только моя. — Улыбка властного хищника окончательно стёрла все преграды.
Издав неразборчивый всхлип, сдалась без боя на милость победителя. В голове была лишь туманящая разум дымка. Дыхание сбилось, и сердце бешеным галопом гоняло кровь по венам.
Я гладила ладонями его плечи, когда он ласково скользил губами от шеи вниз, целовал груди, втягивал в рот возбужденные вершинки, прикусывал их и тут же зализывал ранки. Царапала кожу на крепкой спине острыми ноготками от натиска властного языка, гулявшего по промежности.
Стонала, выгибаясь навстречу мучителю, игравшему на струнах моего чувственного упоения.
Закинув мои бедра к себе на талию, Глеб, сжав возбужденную тяжелую плоть в кулак, прошелся раз-другой ею по всей длине, разбавляя и без того хмельную атмосферу вокруг хриплым гортанным рыком. Провел налитой головкой по моим влажным складочкам, задев клитор, и с томительной медлительностью погрузился в жар моего естества на всю длину. Замер, глядя в мои глаза, словно давая мне время привыкнуть к величине его мужского достоинства, а затем возобновил движение, сминая мои губы голодным поцелуем, глотая мои стоны и даря свои.
Я цеплялась за его широкие плечи, борясь с накатывающими волнами экстаза, желая, чтобы наше слияние длилось как можно дольше. Подавалась бедрами навстречу его паху, когда он покидал меня. Безмолвно молила о продолжении и получала сполна.
— Какая же ты охрененно тугая и сладкая! — сипел Глеб, продолжая вколачиваться в меня, а я могла лишь томно всхлипывать и брать все, что он мне давал, отдавая себя без остатка.
Наш первый оргазм накрыл нас одновременно какофонией пошлых звуков соединения влажных тел и стонов упоения. Разгоряченное тело Глеба чуть придавило меня к матрасу, распластав под собой. Но мне было настолько хорошо, что я лишь еще крепче обвила его стан всеми своими конечностями.
Довольно хмыкнув, Глеб перевернулся на спину, увлекая меня за собой. Одна его крепкая ладонь легла на мои ягодицы, вторая аккуратно опустилась на затылок, позволив моей голове разместиться на его груди. Дыхание в унисон убаюкивало, и я на мгновение провалилась в дремоту, чтобы спустя время очнуться от требовательных поцелуев и жаркого продолжения.
Уснули мы лишь под утро — точнее, уснул Глеб, а, я пролежав притихшей мышкой в его объятиях минут пятнадцать, дожидалась, когда он крепко уснёт. Дождавшись, тихонько выскользнула из кровати, подобрала разбросанные по всей комнате вещи, быстро оделась и покинула номер, оставив только прощальный поцелуй на его искусанных мною губах.
Глава 11
*Ксения*
(настоящее)
— Прием, прием… Земля вызывает Ксю, — театрально голосит Ришка, беспощадно разрывая пелену окутавших меня воспоминаний.
А следом в сознание врывается чуть недовольный детский голосок. Максик бузит и требует внимания, при этом упираясь маленькими ладошками в мою грудь и пытаясь выбраться из моих объятий.
— Эй, ты как? — уже слегка взволнованно и с нотками заботы уточняет сестра, трогая меня за плечо. — Все хорошо? Ты словно на другой орбите.
Трясу головой, прогоняя прочь все видения прошлого. Делаю глубокий вдох, чтобы окончательно прояснить разум и вернуть себе возможность здраво мыслить и рассуждать.
— Прости… — Мой голос звучит немного хрипло из-за образовавшейся сухости во рту, и я откашливаюсь. — Я просто на миг вернулась в ту… — И запинаюсь, замолкая: Ришка еще мала, чтобы делиться с нею такими подробностями. — Всё хорошо, — тихо выдыхаю, опуская сына назад в песочницу.
Присаживаюсь на корточки, пусть это и не очень удобно в узкой юбке, надеваю на лицо маску беззаботности и только тогда позволяю себе взглянуть в глаза сестре. Та чуть сощуривается, смотрит на меня испытующим взглядом и медленно кивает, будто безмолвно укоряя меня в замалчивании. Я также без единого слова качаю головой, мол, давай не сейчас, и получаю ее немое согласие.
Мы дружно делаем вид, что все замечательно, забавляемся с Максом в его покорении песчаных просторов местного масштаба. Затем вместе идем в небольшое кафе, полюбившееся нами за разнообразное меню: здесь можно найти блюда даже для малыша на спецдиете. Максик не страдает отсутствием аппетита и в еде почти неприхотлив, поэтому заказываю для него суп-пюре из цветной капусты с куриными фрикадельками, и на десерт у него бутылочка с молочной смесью.
Нам с Ришей приносят большую пиццу «Пепперони», молочные коктейли и по ломтику чизкейка к чашке фруктового чая. Наевшись до легкой тяжести в желудке и сонливости во всем теле, покидаем кафе и, уложив Максика спать в коляску-трость, идем гулять в тишину тенистых парковых аллей.