Его
Шрифт:
– Если не сдохну раньше, - рассмеялся Александр, задохнувшись от боли, и прислонился к стене.
– Выживешь, - прищурился молчавший до этого Артём.
– Я помогу, - подмигнул.
Дальнейший разговор пришлось отложить. Директор, наконец, соизволил снизойти до своих подчинённых. На самом деле противный тип. Двуличный, что говорится. И продажный. А ещё бабник каких поискать. Не дружи я с Артёмом, который владеет несколькими видами борьбы, - я бы не избежала его приставаний. А так не решается связываться. Вот правду говорят, чем хуже внешность, тем больше самомнение у руководителей. А тут… Рост - не выше ста семидесяти сантиметров, с
– Оленька, вы вызвали родителей главных зачинщиков?
– поинтересовался у секретарши, остановившись на пороге своего кабинета, обозревая расположившуюся здесь толпу.
– Ага, Истомина и Акимов, - заметил нас с другом.
– Заходите, - отошёл с прохода, пропуская нас внутрь кабинета.
– И вы Смертин со своим другом Нечаевым тоже. Киреев, прошу. Ловцов в медпункте до сих пор?
– задал риторический вопрос.
Учитывая, как Дан его отметелил, вообще удивительно, что тот ходить может…
– Лейла, деточка, и ты заходи, - более добродушно обратился директор к той, из-за кого случилась эта стычка.
– Похоже, записи посмотрел уже, - прошептал Нечаев, первым направившись на ковёр.
И вот вроде ничего плохого конкретно я не сделала, но, войдя в кабинет, невольно поддалась атмосфере всеобщей настороженности. Никогда раньше не приходилось бывать в кабинете директора из-за плохого поведения. А тут…
Вот она учительская доля!
Тимофеев Юлий Дмитриевич, тот самый директор, к тому же не спешил начинать диалог. Хмурился и иногда кривился, глядя на ребят. Ну, и мы все молчали. Правда, оказывается, мы всё это время ждали классного руководителя 11"В".
Маринина Руслана Владимировна - высокая и худая темноволосая женщина с добродушным характером и такими же добрыми карими глазами, с короткой стрижкой, под мальчика. Учитель биологии. Она вошла с ласковой улыбкой на губах, которая угасла, стоило ей обозреть виновников собрания.
– Ну вот теперь можно начать, - наконец, обратился директор к нам.
– Кто начнёт?
– обвёл прищуренным взором каждого из нас.
– Говорю сразу, запись я уже видел, так что увиливать не имеет смысла.
Стоящий у стены возле двери Нечаев понимающе хмыкнул, по-прежнему держа себя за левый бок.
– Ничего особенного, - пожал он плечами, заметив, что на нём сосредоточилось всё внимание.
– Подрались немного, бывает.
– Снова?
– ахнула Руслана Владимировна, всплеснув руками.
– Ну как же так, мальчики?
– посмотрела на Киреева.
– Сколько можно?
Вот же, дамочка-божий-одуванчик!
– А что я, Руслана Владимировна?
– "оскорбился" Андрей.
– Не я начал.
– Детский сад, - парировал его слова Артём, ухмыльнувшись.
– Это не я. Я не хотел. Он сам, - передразнил детским голосом.
– Тебе сколько лет, парень?
– выгнул брови, одарив Киреева мрачным взором.
– Как кулаками с кастетом махать - ты первый, а как нести ответственность, то кто угодно виноват, но не ты?
Парень уставился на Акимова с ненавистью.
– А я не отрицаю своей вины, - гордо вздёрнул подбородок, - но и брать на себя лишнее тоже не буду.
– Ты инспектору так же будешь говорить?
– поинтересовался с искренним любопытством Артём.
– Каким инспектором?
– опешил подросток.
Да и остальные тоже резко напряглись больше прежнего.
– А вы думали, такую драку можно замять?
– парировал мой друг.
– Кастеты у одного, - посмотрел на Андрея, - поломанные рёбра у другого, - на Александра, - многочисленные гематомы у противника, - на Дана.
– Всё это тянет как минимум на становление на учёт по малолетней преступности, - заметил довольно серьёзно.
– Артём Николаевич, ну что вы, - схватилась за сердце госпожа Маринина.
– Это же мальчишки. Вы себя вспомните, - постаралась сгладить острые углу в происходящем.
Вот только не знает она Акимова…
– Я помню, - жёстко улыбнулся Артём.
– А если вы помните, я владею несколькими видами самообороны. И никогда я не применял эти навыки для того, чтобы кого-то избить. Только для той самой обороны. Или защиты слабейших. Причём в большинстве своём достаточно выкрутить руку противнику, чтобы он отстал. И заметьте, никогда не использовал подручных средств. Как бы человек меня не бесил. А это… реальная статья, - достал из кармана кастет и кинул на стол директора.
– И не надо мне говорить, что мальчики просто повздорили. Там было планомерное избиение с целью нанести как можно более серьёзные увечья. Лично видел.
Воцарилась тишина. Моё внимание сконцентрировалось на Нечаеве, который совсем побледнел.
– Тём, вызови скорую, - попросила друга, подходя к ученику, и, не слушая возражений того, попросту расстегнула его рубашку, осматривая грудную клетку, на которой проступил огромный синячище.
– Упрямый мальчишка!
– процедила сквозь зубы.
Артём не стал задавать лишних вопросов, тут же набрал номер и выполнил мою просьбу. После этого подхватил Нечаева под руки и отвёл к директорскому столу, усадив на стул для посетителей.
Правда, раньше скорой приехали родители Александра. К тому времени уже и медсестра успела осмотреть парнишку. Естественно, стоило родителям увидеть своё чадо в подобном виде, разразился жуткий скандал. Директор аж чуть под стол не сполз, пребывая в растерянности. М-да…
А уж когда явились родители Киреева…
Что тут началось…
Интеллигентные люди чуть сами друг с другом не схватились, особенно женская половина. К слову, отец Андрея меня порадовал. Он не стал уподобляться жене и защищать ребёнка только потому, что тот его сын. Сперва выяснил всё по ситуации, а после ещё и сильный подзатыльник отвесил собственному чаду.
– Ты совсем ошалел, гадёныш?!
– Не смей бить ребёнка!
– тут же завопила мать Андрея.
– Хватит!
– прогрохотал тот на истерику супруги.
В кабинете воцарилась неестественная тишина. И только теперь я заметила, что рыжеволосая девушка находится рядом с Александром, глядя на него с ужасом и слезами. А вот парень удерживает её за руку и ободряюще улыбается. И не я одна это заметила.
– Лейла, отойди от него, - раздалось ледяное от дверей.
В проёме застыла ледяными скульптурами очередная чета родителей. Рыжеволосая женщина, больше напоминающая идеально вылепленную скульптуру какой-нибудь аристократки. Её рыжие волосы были уложены в красивую причёску, словно она на бал собралась, да и изумрудное коктейльное платье навевало определённые мысли. Хотя готова спорить, это повседневная одежда матери девушки. Отец - высокий статный брюнет, одетый с иголочки в классический костюм с красным галстуком. Синий взор того так же обдавал холодом всех присутствующих. Аж поёжиться захотелось.