Эгоист
Шрифт:
Он не стал этого делать, потому что был уверен, что паспорта никто не найдет. Но я нашла.
В своих рассуждениях я дошла даже до того, что, может быть, он и не пилот вовсе. Несмотря на то, что встретила его в аэропорту и в форме, теперь я не верила ни единому его слову. Его ночное исчезновение теперь имело больше смысла, чем все его слова вместе взятые. Как и небрежный внешний вид, и татуировки, которые редко встретишь у пилотов на видном месте. Да и от щетины пилоты избавляются. Чаще всего. А еще они не пьют перед рейсами и вообще редко позволяют себе алкоголь.
Конечно, из всех случаев бывают исключения,
Этот мужчина представился, как Джек Картер. А такого имени среди тех паспортов не было, значит, были еще?
Или, может даже, не один?
От моей квартиры и района Андрей, предсказуемо, остался не в восторге. Но эффекта неожиданности не было, за прошедшие сутки брат успел смириться с неизбежным фактом, что я живу в дыре. После пятизвездочного люкса моя однокомнатная комната с узкой ванной, в углах которой расцветали пятна черной плесени, а зеркало размерами напоминало автомобильное, действительно смотрелась крайне убого.
Я только лишний раз повторила ему, что не собираюсь задерживаться здесь надолго и что очень скоро съеду, сдав лишние вещи в камеру хранения в аэропорту.
— И после своих путешествий ты наконец-то вернешься в Питер? — спросил Андрей.
Я развела руками.
— У меня нет причин оставаться где-то еще. Конечно, вернусь.
Судя по взгляду, Андрей мне не поверил.
— Ну что еще, Андрюх?
— Ты не должна ехать туда одна. Сестренка, знаю, что это не просто путешествие, иначе ты бы так не сопротивлялась. Пожалуйста, пусть ты не хочешь рассказывать мне всего, но просто позволь Картеру поехать с тобой. Мне будет спокойнее.
Это даже не его настоящее имя хотелось ответить мне, но не смогла.
Андрей просто не оставит меня, узнай он еще и об этом. А ему лететь сегодня обратно в свой аэропорт, откуда у него уже назначен вылет. Пусть делает свою опасную работу и не беспокоится при этом еще и обо мне.
— Хорошо, — выдохнула я. — Обещаю.
— Вот и славно.
Мы пообедали дома, но потом взяли такси и снова поехали на набережную пить густой черный кофе с медовыми десертами. Фанатом кус-куса Андрей не был, а мне эта каша осточертела еще в те полгода, проведенные в лагере миссии.
На закате мы вместе поехали в аэропорт.
Я крепко обняла брата на прощание, и тогда же спиной ощутила его близость. Сердце рухнуло в пятки. Хотела бы я не обращать на него внимание, но мое глупое сердце реагировало на него быстрее, чем я успевала подавить эти реакции.
— Все-таки успел, — произнес Джек Картер, пожимая руку Андрею.
И от хриплого звучания его голоса у меня по-прежнему подгибались колени. Рядом с ним мое тело жило своей жизнью.
Простились они тепло, как будто знали друг друга целую жизнь. Все это время я стояла, глядя перед собой. Как только Андрей уйдет, я просто пойду своей дорогой. Плевать. Я бы пообещала, что угодно, лишь бы он улетел, возвращаясь к прежней жизни.
А я вернусь к своей.
Андрей медленно покатил чемодан к стойке регистрации, и я улыбнулась ему, когда он мельком обернулся. А после он исчез за поворотом.
— Боишься меня? — тут же раздалось прямо над самым ухом.
Я вздрогнула, но не подняла глаз.
Он продолжал стоять непозволительно
— И правильно делаешь, что боишься, — сказал он после паузы, так и не дождавшись моего ответа. — Помнишь, правило номер три, Элен? — продолжал он говорить мне тихо и прямо на ухо.
Вокруг сновали люди, играла музыка, а у меня поджилки тряслись от страха из-за того, каким вкрадчивым и опасным голосом он сейчас говорил со мной.
— Так вот теперь ты понимаешь, почему, когда я скажу, что тебе пора уходить, ты сделаешь это, не задавая никаких лишних вопросов. Но сейчас это время еще не пришло. Останься со мной, Элен, потому что я тот, кто тебе нужен. И я догадываюсь, какие ответы ты пытаешься найти, отправившись в пустыню. Вот только у тебя ничего не выйдет. Силы не равны. Сомневаюсь, что тебя отправила твоя организация и за тобой вообще стоит хоть кто-то. А такие вещи не проворачивают в одиночку. Уж точно не такие, как ты. Я навел кое-какие справки и, оказалось, что официально ты вообще-то числишься в отпуске. А неофициальная версия другая — говорят, тебе требуется помощь психолога, потому что долгосрочное пребывание в лагере беженцев отразилось на твоей психике. Сказать, во что я верю больше?
Тяжело дыша и по-прежнему глядя в одну точку, но при этом ничего не видя перед собой из-за слез, я кивнула.
Джек нагнулся, убирая пальцами волосы с одного моего плеча. И прошептал:
— Думаю, было очень больно осознать, что из всей чертовой организации, ты единственная, кому не плевать на судьбы детей. Только тебе хочется сделать больше. Но выше головы не прыгнешь, крошка Элен. Не в этом случае. И поэтому тебе нужен я, хоть ты и ненавидишь меня или боишься, но я переживу все эти варианты, поверь мне. А вот кое-кто еще — может, и не пережить.
Я моргнула, задыхаясь от туманивших взгляд слез.
Новость об убитой девочке транслировали по всем новостным каналам, и не было ничего удивительного в том, что Джек догадывался или знал, что я, возможно, пытаюсь выяснить больше доказательств или улик, которых по-прежнему не было. Кроме официальной версии, что девочку убили ливийцы и подбросили тело на территорию Туниса.
Но этой девочке было уже не помочь, а Джек намекал на кого-то еще, кто мог не пережить эти дни. Отправляясь в Матмату, я хотела увидеть не только место преступление, но еще и выяснить, почему именно там прерывался путь Замиры до столицы.
Она села в лагере в автобус, даже была замечена на паре остановок по пути с юга на север Туниса, но последней остановкой для нее стал ничем не примечательный городок в округе Матмата. Я выяснила это просто обзванивая автобусные станции и не могла поверить, что полиция не могла бы сделать того же, при этом даже не покидая своих кондиционированных кабинетов.
Но никто не сделал этого.
Мои запросы с требованием начать поиски Замиры возвращались с отказом, так как я была ей никто, а родственники или другие лица, которые могли поспособствовать началу дела, подобных заявлений так и не сделали. Ни один человек из того чертового автобуса, в котором она ехала, не заметил ее исчезновения и не собирался ударять палец о палец. А ее куратор в столице лишь пожимал плечами со словами: такое случается с подростками.