Эгоист

Майер Жасмин

И это была хорошая попытка. Я снова был сверху, и мог закинуть себе на плечи любимые щиколотки, а на моем мифическом фюзеляже опять прибавилось звездочек от количества ее оргазмов.

Но это не помогло.

Я спорил с ней до хрипоты и почти победил, но когда у нее закончились аргументы, она опустилась передо мной на колени. Да, она играла не по правилам, но кто сказал, что мне это не нравилось?

После, окончательно вымотав друг друга, мы рухнули обратно в постель, и вот тогда-то я попросил Элен пообещать, что однажды она займемся со мной сексом

в каждой комнате и на каждой горизонтальной поверхности, какую только можно будет найти в этом доме. Только в таком случае я согласен пойти у нее на поводу.

А для надежности и чтобы она никуда не сбежала, попросил выйти за меня.

После ее тихого «Да», уже в понедельник я привез ее в контору, где поставил свою подпись под контрактом о тотальной реставрации особняка.

А после, недолго думая, завез в мэрию, где нас и расписали. Ведь мисс Джонс была британкой, а мистер Ричмонд из Канады по счастливому стечению обстоятельств оказался холостым.

Это была такая же фальшивая свадьба, как и паспорта молодоженов, в которых нам проставили штампы. И только наша первая брачная ночь была самой, что ни на есть, настоящей.

Той ночью Элен впервые отвела мою руку, которой я потянулся за презервативом, и прошептала:

— Давай попробуем без него?

Я еще даже не вошел, а уже чуть не кончил от осознания, что любимая женщина хочет от меня детей. Сдержался, каким-то чудом. Даже смог побыть джентльменом, пропустив даму вперед.

Думаю, горячая русская кровь пойдет только на пользу холодной, как северное море, эгоистичной британской. Вы главное, головастики, не подведите! Может, благодаря вашей юркости, и не прервется на мне весь этот древний род.

И даже, если не получится с первого раза, Картеры, мать их, никогда так просто не сдаются.

Эпилог

Не зажигая на кухне света и стараясь не шуметь, я налила в чашку молока и достала печенье. Точно последнее, поклялась я самой себе, тяжело опускаясь за стол.

Я могла отказаться от соленых огурцов, малосольных арбузов и каперсов, как и советовала доктор Бриджуотерс, от картофеля фри и бургеров, от газировки и кофе, но не от умопомрачительного печенья, которое готовила Замира.

Я просто сходила с ума от медово-кунжутного вкуса с добавлением мелконарезанных сухофруктов, и Джек часто смеялся, что я могу убить каждого, кто встанет между мной и этим печеньем.

Низ живота напрягся, став каменным. У меня снова начались схватки, которые меня и разбудили.

Они ведь еще не так часто, чтобы перебудить весь дом и ехать в роддом? Нет, еще нет. Кажется, у меня еще есть шанс насладиться печеньями в тишине, а у Джека с Замирой — досмотреть свои сны.

Черт, а ведь Замира в конце лета снова вернется в Канаду. Я пробовала под ее руководством, но у меня эти печенья не получились такими же вкусными.

Это было нелегкое решение — отпустить девочку так далеко за океан, но в провинции Квебек уже жили остальные девочки, с которыми она сдружилась еще в Тунисе.

А еще там говорили на французском, а его Замира знала лучше, чем английский, который ей пришлось учить чуть ли не с нуля.

Она приезжала к нам на каникулы, как сейчас, и мы с Джеком, единственные во всем мире, считались ее семьей до тех пор, пока она не заведет свою собственную. Нам все-таки удалось оформить опеку, и это было непросто, учитывая, сколько международных законов и нюансов следовало учесть при этом. Но нам повезло.

После череды неудач, пока мы были с Джеком в России, мы вышли на адвоката-международника, Романа Исаев из Москвы, и он добился невероятного — смог подарить Замире новую семью.

Тогда же в России мы с Джеком и расписались, проштамповав наши с ним официальные паспорта. Хотя Джек прошептал мне на ухо, что стоит мне только захотеть еще раз примерить свадебное платье, и он достанет нам еще корочек.

— Можем жениться хоть каждый месяц, крошка, — улыбнулся он.

Конечно, он лукавил. И не стал бы рисковать всем, что у нас было, ради парочки фальшивок. Но было приятно.

Я коснулась пальцами татуированного на ребрах бумажного самолетика. Из-за беременности кожа растянулась и постоянно чесалась, сколько я ни мазала ее кремом. Когда Джек еще в Тунисе впервые увидел татуировку, он поначалу даже потерял дар речи. Провел пальцами по моим ребрам, пересчитывая их, и сразу понял, что она значила для меня.

— Совсем я тебя испортил, — прошептал он, касаясь моих ребер губами.

Уже в Британии он тоже наведался к тату-мастеру и, когда дома снял защитную пленку со свежей татуировки, я увидела сердце с крыльями на его груди. На одной половине было витиеватыми узорами выведено мое имя, второе крыло оставалось чистым. Джек обещал, что там появится имя нашего ребенка, когда нам наконец-то удастся его зачать.

Из раздумий меня вырвал шорох шин на подъездной дорожке, а от красно-синего сияния, затопившего кухню, сердце моментально рухнуло в пятки.

Полиция? Среди ночи? Не к добру я вспоминала про фальшивые паспорта.

Блюстители закона все равно позвонили раньше, чем я добралась до входной двери. По дороге мне пришлось пережить еще одну схватку, но из-за паники у меня совсем вылетело из головы время, которое я должна быть засечь, чтобы узнать интервал между ними.

— Доброй ночи, миссис Картер, — кивнул полицейский. — Прошу прощения за беспокойства и что пришлось разбудить. Дома ли мистер Картер, мэм?

Невероятно, но я успела испугаться за Джека, а после услышала топот босых ног и почувствовала, как он сжал мое плечо.

— Зайди в дом, Элен, — сказал он.

Разумеется, он был дома. В нашей постели, как можно было забыть об этом. Но что нужно было полиции?

Замира сжала мою руку, когда Джек вышел на крыльцо, чтобы поговорить с полицейским.

— Что им нужно? — спросила она на французском.

— Не знаю, — ответила я.

— Mon Dieu! — воскликнула она, когда очередная схватка согнула меня пополам. — Тебе надо в больницу, Элен!