Егор Булычов и другие
Шрифт:
Т р у б а ч (вздохнув). Вот и вы не верите, как все.
Б у л ы ч о в (посмеиваясь). Ты - не прячь трубу-то! Говори прямо: дурак или жулик? Денег дам!
Ш у р а. Не надо обижать его, папа!
Б у л ы ч о в. Я не обижаю, Шурок! Тебя как звать, лекарь?
Т р у б а ч. Гаврила Увеков...
Б у л ы ч о в. Гаврило? (Смеётся.) Ох, чёрт... Неужто - Гаврило?
Т р у б а ч. Имя очень простое... никто не смеётся!
Б у л ы ч о в. Так - ты кто же: глупый или плут?
Т р
Б у л ы ч о в. Глаха, - принеси! В спальне... Почему шестнадцать, Гаврило?
Т р у б а ч. Ошибся! Надо было больше спросить.
Б у л ы ч о в. Значит - глупый ты?
Т р у б а ч. Да нет, я не дурак...
Б у л ы ч о в. Стало быть - жулик?
Т р у б а ч. Да и не жулик... Сами знаете: без обмана - не проживёшь.
Б у л ы ч о в. Вот это - верно! Это, брат, нехорошо, а - верно.
Ш у р а. Разве не стыдно обманывать?
Т р у б а ч. А почему стыдно, если верят?
Б у л ы ч о в (возбуждённо). И это - правильно! Понимаешь, Шурка? Это - правильно! А поп Павлин эдак не скажет! Он - не смеет!
Т р у б а ч. За правду мне прибавить надо. И - вот вам крест! некоторым труба помогает.
Б у л ы ч о в. Верю, - двадцать пять дай ему, Глаха. Давай ещё. Давай все!
Т р у б а ч. Вот уж... покорно благодарю... Может, попробуете трубу-то? Пёс её знает... как она, а ей-богу - действует!
Б у л ы ч о в. Нет, спасибо! Ах, ты, Гаврило, Гаврило! (Смеётся.) Ты... вот что, ты покажи, как она... Ну-ко - действуй! Да - потолще!
(Трубач напряжённо и оглушительно трубит. Глафира смотрит на Булычова тревожно. Шура, зажав уши, смеётся.)
Б у л ы ч о в. Сади во всю силу!
(Вбегают Достигаевы, Звонцовы, Башкин, Ксения.)
В а р в а р а. Что это такое, папаша?
К с е н и я. Егор, что ты ещё затеял?
З в о н ц о в (Трубачу). Ты пьяный?
Б у л ы ч о в. Не тронь! Не смей! Глуши их, Гаврило! Это же Гаврило-архангел конец миру трубит!..
К с е н и я. Ой, ой, помешался...
Б а ш к и н (Звонцову). Вот видите?
Ш у р а. Папа, ты слышишь? Они говорят - с ума сошёл ты! Уходите, трубач, уходите!
Б у л ы ч о в. Не надо! Глуши, Гаврило! Светопреставление! Конец миру... Труби-и!..
Занавес
ТРЕТИЙ АКТ
Столовая. Всё в ней кажется сдвинутым со своих мест. На столе неубранная посуда, самовар, пакеты из магазина, бутылки. В углу чемоданы, один из них разбирает монастырская служка Т а и с ь я в острой шлычке (головной убор - Ред.), около неё - Г л а ф и р а, с подносом в руке. Над столом горит лампа.
Г л а ф и р а. А надолго мать Мелания к нам?
Т а и с ь я. Не знаю я.
Г л а ф и р а. Почему она у себя на подворье не остановилась?
Т а и с ь я. Не знаю.
Г л а ф
Т а и с ь я. Девятнадцать.
(Звонцов на лестнице.)
Г л а ф и р а. А ничего не знаешь! Что ты - дикая какая?
Т а и с ь я. Нам с мирскими не велят говорить.
З в о н ц о в. Игуменья пила чай?
Г л а ф и р а. Нет.
З в о н ц о в. Возьми, подогрей самовар, на всякий случай.
(Глафира уходит, взяв самовар.)
З в о н ц о в. Что там вас - солдаты напугали?
Т а и с ь я. Солдаты-с.
З в о н ц о в. Чем же они напугали?
Т а и с ь я. Корову зарезали, пригрозили поджечь монастырь. Простите. (Ушла, унося груду белья.)
В а р в а р а (из прихожей). Слякоть какая! Ты тут с монашенкой беседуешь?
З в о н ц о в. Присутствие игуменьи в нашем доме неудобная штука, знаешь ли?
В а р в а р а. Дом ещё не наш... Что, Тятин согласился?
З в о н ц о в. Тятин - осёл или притворяется честным.
В а р в а р а. Подожди. Кажется, отец кричит... (Слушает у двери в комнату отца.)
З в о н ц о в. Хотя доктора и утверждают, что он - в своем уме, но после этой дурацкой сцены с трубой...
В а р в а р а. Он и не такие сцены разыгрывал, хуже бывало. Между Александрой и Тятиным наладились, кажется, приятельские отношения?
З в о н ц о в. Да, но - ничего хорошего я в этом не вижу. Сестрица твоя хитрая штучка, от неё можно ожидать... весьма серьёзных неприятностей.
В а р в а р а. Жаль, что ты не сообразил этого, когда она кокетничала с тобой. Впрочем, это тебе было приятно.
З в о н ц о в. Кокетничала она со мной, чтобы позлить тебя.
В а р в а р а. Ты огорчён? Ну, Павлин лезет. Повадился!
З в о н ц о в. Духовенства - избыток у нас.
(Входят, споря, Елизавета, Павлин, затем - Mокей.)
П а в л и н. Газеты же, по обыкновению, лгут! Добрый вечер!
Е л и з а в е т а. А я вам говорю, что это неправда!
П а в л и н. Установлено вполне точно: государь отказался от престола не по доброй воле, а под давлением насилия, будучи пойман на дороге на Петроград членами кадетской партии... Да-с!
З в о н ц о в. Что же отсюда следует?
Е л и з а в е т а. Отец Павлин - против революции и за войну, а я против войны! Я хочу в Париж... Довольно воевать! Ты согласна, Варя? Помнишь, как сказал Анри-катр: (Генрих IV (франц.) - Ред.) "Париж лучше войны". Я знаю, что он не так сказал, но - он ошибся.
П а в л и н. Не настаиваю ни на чём, ибо всё колеблется.
В а р в а р а. Нужен мир, мир, отец Павлин! Вы видите, как ведёт себя чернь?
П а в л и н. Ох, вижу! А что наш больной? Как с этой стороны? (Прижимает палец к переносью.)