Ехидна

Прис Ирина

Я больше не боялась оставлять маму одну. Теперь о ней было кому позаботиться.

Я поднялась по вырубленным в скале ступенькам к дереву, одиноко растущему на самом краю обрыва. В спину дул ветер, норовя сбросить в пропасть. Дерево я нашла совершенно случайно, когда патрулировали скалы от набегов чудищ, и влюбилась

в него с первого взгляда. Одна его часть иссохла и почернела, а другая продолжала жить. Две разные части переплелись друг с другом в змеином клубке, как единое целое. Мне чудилось, что мёртвая часть дерева похожа на женщину, заламывающую в приступе горя руки к небу. Живая половинка являлась олицетворением юноши, жаждущего жизни в любом ее проявлении.

Я приходила к дереву, садилась на краю обрыва, свесив ноги вниз, и часами смотрела на море. В такие моменты мерещилось, что апокалипсис лишь дурной сон, что в мире существует любовь, что можно надеяться на лучшее. Вскоре мое уединение было раскрыто Рогатым.

Во мраке дерево выглядело зловеще. Я спряталась в его корнях от пронизывающего холодного ветра. Мне сны не слились по ночам. Я видела их наяву. Они не поддавались контролю, внезапно накатывая волной, сбивая с ног. Рогатый наловчился связываться со мной через видения, выбирая местом встречи дерево у обрыва.

Тьма сгустилась, обволакивая массивную фигуру, будто плащ. В звёздном свете полумесяцами очертились полукружья рогов. Чудище бесшумно скользило в ночи. Он чувствовал мой запах.

– Пришла, – хрипловато пробасил Рогатый, растягивая рот в хищной улыбке.

Два ряда ровных белоснежных зубов вызывали у меня приступы зависти. Он был безупречно красив – ровный открытый лоб, высокие скулы, идеально прямой нос, чуть пухлые губы, высокого роста с косой саженью в плечах. Лишь рога портили все впечатление.

– Соскучился? –

отозвалась я из-под дерева.

– Да, – Рогатый не стеснялся показывать свои чувства, порой ставя меня в тупик. – Ворона на хвосте принесла, что у вас были гости.

– Были, – не стала я отпираться.

– Главный ваш с утра вынюхивал.

– Вынюхивал, – согласилась я.

– Нашёл, что искал? – заговорщицки спросил Рогатый, прекрасно зная ответ и без меня, но явно пытаясь что-то выгадать. Чудище, одним словом.

– Нашёл, – подтвердила я. – И складик твой с левым товаром тоже нашёл.

– Долю хочет, да?

– А то, как же!

– Зачем ему золотишко, если скоро грызня между людьми начнётся? – не сдавался Рогатый.

– Всё-то ты знаешь. Всюду-то у тебя соглядатаи, – чудище довольно улыбнулось. – Да только золото никогда лишним не бывает.

– Уговорила, – сдался Рогатый. – Будет вам золотишко с моего складика.

А кому сейчас жить легко? На проверку не все чудища злобными оказались. Уродливые, страшные, конечно ничего не скажешь, но разумные твари. Кушать всем хочется. На юго-западных идейных собралось не так уж и много, в основном дельцы да ремесленники всех мастей. Пухляш не стал препятствовать развитию дружеских отношений с чудищами, а обложил сие непотребство мздой. Казна не скудела, кое-где и ему лично перепадало. Мы не афишировали такого рода деятельность. Мама говорила, что, чем меньше знаешь, тем лучше спишь. Потому мы и не пускали чужаков на свой круг.

– Мне в столицу надобно попасть, – обратилась я к Рогатому, когда мы утрясли размер процентов со складика.

– По общественному поручению? – промурлыкал он, давая понять, что я продешевила.

Конец ознакомительного фрагмента.