Эхо драконьих крыл
Шрифт:
Раньше я бывала только на деревенском постоялом дворе неподалеку от Хадронстеда, и к тому же не в такой поздний час. Поэтому считала, что все подобные заведения должны быть полны яркого света и веселого оживления. Но нам впервые пришлось ехать так долго после захода солнца, и поэтому место нашего ночлега сразу же показалось мне таким мрачным, что хуже не бывает. Повсюду было темно, только из-за двери главного входа выбивался чахлый отблеск огня. В лунном свете, слабо пробивавшемся из-за туч, было заметно, что двор вымощен булыжником, но при
— А ты что же, предпочла бы всю ночь рысить под этой треклятой изморосью? Так ведь и околеть недолго, — буркнул он в ответ. Он терпеть не мог дождя. — Лошадям ведь тоже надо отдохнуть. Дворик, конечно, обветшалый, но не такое уж это плохое место. Глухое просто.
Он тяжело спешился и попробовал толкнуть дверь. Она оказалась заперта — что на мой взгляд было весьма благоразумным для таких краев. Однако Джеми не был настроен стоять и выжидать. Он затарабанил в дверь, оглашая весь двор громким, пугающим эхом.
— Эй, хозяин! — крикнул он. — Тут к тебе путники с лошадьми! Лошадей столько, что на плате за стойла ты сколотишь себе состояние!
Ответа не последовало. Джеми снова принялся стучать в дверь и кричать:
— Эй, там! Отворяйте, тут дождь хлещет, как из Семи Преисподних!
Дверь неожиданно распахнулась: за ней стоял человек, при виде которого я тут же почувствовала себя просто крохотной. Он был гораздо выше меня и втрое шире.
— Заходите, ну! И не надо больше так орать, — выговорил он зычно.
Джеми, казалось, от неожиданности был напуган не меньше меня, но быстро оправился.
— Просим прощения, господин, но мы весь день провели в пути, а вокруг слякоть. С нами семнадцать лошадей, которым нужны стойла, они подъедут следом. У вас найдется места для всех?
— Сколько вас? — спросил гигант осторожно.
— Нас двое, и еще трое с лошадьми, примерно в четверти часа отсюда.
— Конюшня там, — гигант кивнул, указав на покосившуюся постройку на другом конце двора. Он исчез за дверью, предоставив нас самим себе.
Мы оставили лошадей во дворе и ощупью стали искать вход в конюшню. Дверь оказалась не заперта.
Джеми откопал в своем вьюке огарок свечи и зажег его с помощью кресала и трута. Подняв его перед собой, он отыскал масляную лампадку, висевшую на стене, и засветил ее.
Конюшня была в плачевном состоянии: от стойл несло запахом застарелого навоза, повсюду валялась гнилая солома, и где ни попадя — ржавые куски железа и порванная сбруя.
Я была вне себя от гнева. Может, как говорил Вальфер, я для подобного и не создана, но уж, по крайней мере, выросла я в окружении лошадей. И то, что я увидела, меня ужаснуло.
— Обветшалый дворик, говоришь? Джеми, ты что, лишился…
— Тихо! — цыкнул он. — Говори шепотом, иначе нам конец. Я никогда раньше не видел того человека. Прежний хозяин или умер, или еще хуже… Вынь кинжал.
Я впервые обнажила свой стальной клинок для самообороны. Я была напугана, взволнована и чувствовала резь в животе.
— Нужно убираться отсюда, Ланен. Ты стань за дверь, а я…
— Я бы не советовал тебе этого делать, Ланен! — донесся из-за двери низкий громкий голос. — Если, конечно, тебе не захотелось избавиться от этого старика! — огонь от свечи отразился на ржавой стали: хозяин-гигант вошел в дверь с длинным, злобно зазубренным ножом, который сжимал в руке.
Я понадеялась, что темно-красные пятна на клинке были действительно ржавчиной.
— Положи-ка свою тыкалку на землю, парень, — приказал он мне, не спуская взгляда с Джеми и повернув к нему острие ножа.
Я колебалась и вопросительно поглядывала на Джеми.
— Делай, что он говорит, парень, — ответил Джеми, слегка выделяя последнее слово.
Я повиновалась, но была в смятении. Не из-за головореза — из-за Джеми. Голос его был мне незнаком — холодный, жесткий и безжалостный.
— Славно, — проурчал гигант. Он не заметил перемены в голосе Джеми или же просто решил, что это из-за страха. — А теперь бросайте наземь свои кошели! В последнее время дела тут что-то плохо шли, — он ухмыльнулся. — Пора бы поиметь и выгоду. Семнадцати лошадей мне вполне хватит до весны.
Джеми начал медленно отдаляться от двери — и вместе с тем от меня; гигант двинулся следом.
— Думаю, у тебя ничего не выйдет, — произнес Джеми все тем же ледяным голосом.
Стоило гиганту повернуться ко мне спиной, как я схватила с земли кинжал, но при этом слегка поскользнулась. Это было все равно, что выдать себя криком.
— Брось, говорят тебе! — рявкнул он, мигом повернувшись ко мне.
Я отдернула руку и повиновалась. Кинжал выпал из твердых кожаных ножен.
— Проклятье! — вырвалось у меня; в гневе я совсем позабыла, что голос у меня высокий и звонкий.
— Да ты не парень! — проговорил гигант, и злобная усмешка вила его лицо. — Мне сегодня определенно везет: ты славно поможешь мне разнообра-а-а-а…
Внезапно он кулем свалился наземь: изо рта хлестала кровь. Джеми еще раз всадил кинжал ему в спину, провернув для верности клинок.
Я выбежала наружу: меня сильно тошнило.
Мне не хотелось слышать, как Джеми перетаскивает труп за конюшню, — и я старалась не обращать на это внимания. Внезапно он оказался подле меня.
— Живо уезжаем! Выводи лошадей на дорогу, быстро!
Он отдал мне мой кинжал и с мечом в руке направился к входной двери. Я вывела под уздцы свою Тень и Огня Джеми со двора на дорогу — медленно, стараясь успокоить их, насколько могла в таком состоянии. Дождь наконец закончился.
Вскоре появился Джеми, таща с собой довольно большой мешок. Я подумала: «Интересно, руки у него по-прежнему в крови?»
— Ланен, — произнес он тихо.
Голос его вновь был таким, как всегда, негромким и добрым — тем самым, который я из всех голосов на свете любила больше всего.