Эхо неугасшей любви
Шрифт:
– Ты в самом деле меня ненавидишь.
– Я же тебе говорила, – хрипло ответила она.
– Это предназначалось для нашего вечернего десерта.
На сей раз она сначала сглотнула, прежде чем ответить, и голос у нее прозвучал яснее. Сильнее.
– Можешь поверить мне на слово, было вкусно.
Глаза у него сверкнули еще ярче.
– А тебе придется чем-то возместить мне потерю шоколада.
– Лучше прикажи тому, кто увел мою яхту, привести ее назад. Тогда все твои десерты будут в безопасности.
На сей раз он снова удивленно поднял брови:
–
Она прикусила губу, чтобы не хихикнуть.
Яннис обладал чувством юмора. Подобно его сексуальной улыбке, великолепному лицу и сказочному телу, чувство юмора дополняло обаяние, которое окутывало ее.
Он умел ее насмешить и довести до оргазма одновременно; вдруг на нее нахлынули воспоминания о том времени, когда она расхаживала по вилле и парку в одном саронге, под которым ничего не было, а когда он пытался ее схватить, она убегала, смеясь над ним и призывая поймать ее. Она вспомнила, как он поймал ее на этой террасе. Усадил на барную стойку и вошел в нее, а она по-прежнему смеялась…
Она попыталась оттолкнуть воспоминание, но было уже поздно. Внизу живота разгорался огонь. Она с трудом сдерживалась. Еще немного, и она начнет извиваться и выдаст себя.
– Если не пригонишь мою яхту назад, тебе, наверное, стоит повесить замок на дверь кухни. Кто знает, что еще мне захочется попробовать? – сказала она, радуясь, что ее голос звучит уверенно и беззаботно.
– Кто-нибудь тебе понравился во время твоих путешествий? – спросил он.
Облегчение тут же прошло. Она замкнулась:
– Не твое дело!
Он приблизил к ней свое лицо и без намека на юмор сказал:
– Мое, glyko mou. Ты моя жена.
Он был так близко, что его теплое дыхание щекотало ей кожу.
Ей захотелось отступить, но сзади уже не было места. Прислонившись к барной стойке, она завела себя в ловушку.
Глядя ему в глаза, она призвала на помощь остатки силы и здравого смысла:
– Только на бумаге. И то, что я твоя жена, не делает меня твоей собственностью.
– Нет, не собственностью, но ты всегда будешь моей.
– Марла в курсе, что ты так думаешь? – Имя личной помощницы слетело с ее губ, прежде чем она поняла, что собирается заговорить о ней.
Он попятился.
– Ты еще с ней? – продолжала Керен, пользуясь случаем перейти в наступление…
Керен забыла, как это имя ее ранило. Ей в сердце как будто вонзили раскаленный клинок.
– Между мной и Марлой ничего не было, – парировал Яннис. – Я тебе уже говорил.
– Я имею в виду – после того, как я ушла, – пояснила она, погрозив ему пальцем. Лучше продолжать говорить и наступать на него. Да, так лучше!
Эмоции, не имевшие ничего общего с желанием, снова вскипали в ней, и она боялась: как только она замолчит, из глаз брызнут слезы. – Очень надеюсь, что ты уже не с ней – и, кстати, не с кем-то другим. Конечно, я понимаю, что, угнав мою яхту и вынудив меня остаться здесь, ты просто так злобно шутишь. С другой стороны, твоей любовнице, наверное, неприятно, что ты играешь в игры
От ярости его красивое лицо перекосилось. В тот же миг его сильная рука обвила ее талию, оторвала ее от земли, прижала к его крепкой груди, и все слова растворились от прикосновения губ Янниса.
Глава 4
Поцелуй оказался страстным. Зверским. И таким же диким был ответ Керен. Она схватила его за плечо, и ее губы разомкнулись, когда их рты слились в жаркой схватке, исполненной безудержной страсти. Наконец, их руки сплелись, а тела так тесно прижались друг к другу, что ничто не могло их разделить.
Может быть, если бы у нее в памяти не было таким свежим недавнее болезненное воспоминание об их совокуплении, полном радости и страсти, Керен на какое-то время забылась бы в безоглядном желании, которое мгновенно выросло словно из ничего. Но когда ее оторвали от земли и усадили на барную стойку, на смену желанию пришел страх. Она отвернулась и уперлась ладонями ему в грудь:
– Отойди от меня!
Яннис сразу же выпустил ее и сделал шаг назад. Тяжело дыша, не мигая и сжав зубы, он смотрел на нее в упор.
Боясь, что ее слова не сочетаются с бушующей в ней страстью, она соскользнула с барной стойки и, поскольку ноги подгибались, пошатываясь, подошла к бассейну и нырнула в воду.
Прохладная вода оказала нужное действие. Она загасила пламя поцелуев Янниса и вернула способность соображать.
Она снова попалась в его ловушку. Поцеловала его в ответ. Она выдала себя и дала ему в руки оружие, которым, она не сомневалась, он непременно воспользуется снова.
Прошло так много времени с тех пор, как они были близки, что ее бедное тело реагировало на него, как бабочка на пламя.
Сколько ночей она лежала без сна, мечтая, чтобы он повернулся к ней и занялся с ней любовью?
Сколько раз она прижималась к его спине и обнимала его за талию, но его рука ложилась сверху, не давая ей блуждать? Иногда он подносил ее руку к своим губам и целовал ее, но чаще просто крепко брал ее за руку и засыпал, не произнося ни слова.
В конце концов она оставила всякие попытки. Женщина, которую столько раз отвергали, научилась защищаться.
Клей, который связывал их, растворился.
А потом растворились и они сами.
И теперь ему хватает наглости целовать ее, как будто его желание никогда не умирало!
Или прошло столько времени, что она снова стала для него чем-то новеньким?
Обострившийся здравый смысл притупился в тот миг, как она вынырнула на поверхность и увидела, что он сидит на краю бассейна и смотрит на нее. Желание снова проснулось в ней.
Отвернувшись от его взгляда, она заработала ногами и доплыла до конца дорожки – бассейн у него был большим, спортивным. Доплыв до противоположного конца, она поднялась по лесенке, вышла на траву и без сил повалилась на спину. Закрыв глаза, Керен слушала удары сердца. Дышала она с трудом и сосредоточилась на вдохах и выдохах. Вдох – выдох, вдох – выдох…