ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки
Шрифт:
И дивный искусник Дедал погрузился в работу. Взяв тонкое полотно и скроив из него крылья, он начал прилаживать к ним перья: сначала большие — орлиные, маховые. За ними шли перья все меньше и меньше. Он связал перья посредине нитками, концы же прикрепил к полотну воском. Икар мял желтый воск, подавал отцу перья.
Но вот труд окончен. Дедал опоясал тело ремнями, вытянул руки вдоль крыльев, встал на краю обрыва, разбежался, взмахнул крыльями и, поддержанный встречным зефиром, легко поплыл в воздухе.
Потрясенный Икар смотрел на полет. Он
Спустившись на землю, сняв крылья, Дедал принялся за вторые и скоро их закончил. И, глядя на них с надеждой, Икар снова мял ему воск. Подогнав ремни к стройному телу юноши, Дедал сказал ему:
— Ну вот и исполнена твоя просьба! Ты полетишь. Только, сын мой, послушай. Нам нельзя опускаться низко: волны добросят водяные брызги, и крылья намокнут, отяжелеют. Подниматься слишком высоко тоже нельзя — солнечный жар растопит воск, которым скреплены перья. Лети за мной, держась середины.
Рано утром, когда все во дворце еще спали, Дедал вывел сына к обрыву, и оба взлетели в небо.
Они пролетели над всем островом Критом. Ранний пахарь увидел их и подумал: «Боги, наверно, летят».
Так же подумал, опираясь на посох, пастух.
Вот миновали они один остров, уже пролетели другой и третий. Птицы летели над морем ниже их.
Быстро привыкнув к полету, почувствовав свободу, Икар вскинул голову к восходящему солнцу:
— Эвоэ, высокоходящий Гелиос! Вот я уже лечу к тебе! Скоро мы свидимся.
И тут, взмахнув сильнее крылами, Икар стал подниматься все выше, охваченный счастьем полета. Все выше и выше… Тогда Гелиос осыпал его своими жаркими поцелуями. Уже прохлада морская не умеряла их зной, и вот желтый воск начал таять, и перья из крыльев Икара начали выпадать. Голыми взмахивает он руками.
— Отец!.. — позвал Икар и, словно камень из пращи, понесся вниз, к морю…
Дедал оглянулся и увидел, что в морской пене плавают перья. Он снизился, и — о ужас! — на прибрежном камне, что выдавался из воды, увидел сына. Кровью было облито смуглое стройное тело, переломаны руки и ноги.
— Сын мой единственный! — в горе воскликнул Дедал. — Сын мой! Зачем же не послушался ты моих советов?! Близко уж родина наша!
— Мне ее не увидеть, — слабо ответил Икар. — Но сбылась моя мечта. Я видел вблизи небо и солнце! Я порвал земные оковы! Мечте же стоит пожертвовать жизнью. Хотя и недолго, но я был счастлив.
И несчастный отец предал погребению тело сына там, где он упал. С тех пор тот залив называется Икарийским.
Два наказания царя Мидаса
Была в древности в Малой Азии страна Фригия, в которой царствовал скупой и глупый царь Мидас.
Однажды бог вина и веселья Дионис заехал в гости к Мидасу, и старому скупцу пришлось устроить в его честь пир.
— Благодарю тебя, царь Мидас, за твое радушное гостеприимство, — сказал Дионис, уезжая. — Проси в награду все, чего ты хочешь.
Тусклые глаза Мидаса загорелись жадностью.
— Сделай так, — попросил он, — чтобы все, к чему я прикоснусь, превращалось бы тотчас в золото.
Дионис нахмурился.
— Хорошо, будь по-твоему, Мидас, — молвил бог. Завтра, как только первые лучи Гелиоса позолотят колонны твоего дворца, исполнится твое желание. Но смотри, кабы не пришлось тебе каяться.
— Нет, о великий бог, я не буду каяться: золото — цель моей жизни.
Дионис взошел на свою колесницу, и упряжка тигров помчала его. За ним тронулась в путь и вся шумная свита.
В волнении Мидас прохаживался по дорожкам своего сада. «Завтра, — думал он, — я все превращу в золото. Вот на клумбе растут белоснежные розы — золотые они будут еще прекраснее! Вот отягченная плодами яблоня. Гераклу, чтобы добыть золотые яблоки Гесперид, понадобилось идти на край света, и то он принес только три яблока. Я же буду иметь их сколько хочу».
Всю ночь не спал жадный царь, мечтая о грудах золота в своих подвалах. Так и не снимал он одежду и не ложился — ожидал первых лучей солнца, сидя в дубовом кресле.
Наконец Эос — заря — бросила в окна свой розовый свет, а за нею ярко сверкнул первый луч и озарил Мидаса. Тотчас дубовое кресло, в котором сидел царь, стало золотым троном. Мидас выбежал из дворца, бросился к розам, стал нетерпеливо прикасаться к ним. И розы одна за другою пожелтели. Он схватился за ствол яблони, и крупные красные яблоки и зеленые листья стали желтеть и превращаться в золотые. В полном восторге метался Мидас по саду от дерева к дереву, и скоро весь его сад пожелтел, звеня под порывами ветра, как египетский систр [5] .
5
Систр — древний египетский музыкальный инструмент, состоящий из металлических пластин.
Царь поднял с земли камень — и уронил его, таким он вдруг стал тяжелым. Мидас хлопнул три раза в ладоши. Явился дворецкий.
— Эй, поставь сюда кресло и созови всех моих рабов. Пусть они несут отовсюду камни.
Дрожа от радости, Мидас возлагал руки на камни и превращал их в золото.
— Эй, дворецкий! Сегодня будет пир. Созвать гостей и пригласить ко мне на пир красавицу Хризофилу!
К вечеру стали сходиться гости. В пышных носилках рабы принесли Хризофилу.
Как только она вошла в пиршественную залу, Мидас устремился к ней навстречу.