ЭХО. Предания, сказания, легенды, сказки
Шрифт:
Ударят налево — тысячи лучников как не бывало; ударят направо — тысячи латников как не бывало; ударят впереди себя — тысячи копьеносцев как не бывало.
Видит Хосров — плохи дела. Стал просить мира. Обещал больше не воевать с Фархадом, обещал больше не приходить в страну Армен. Тихо, смиренно говорил шах. Но недаром придумали люди пословицу: речами тих, да сердцем лих. Хитрил побежденный враг. Не было в его сердце мира. Пылала в нем злоба и месть.
Но Фархад был чист душой и поверил ему.
Притворился Хосров, будто покидает здешние
Прискакал Хосров к дворцу Ширин. Переплыл глухой ночью крепостной ров. Подкупил золотом дворцовую стражу, она и пропустила его.
Пробрался Хосров в покои Ширин. В это время царевна уже спала. Подошел к ней крадучись Хосров, дал понюхать сонного зелья. От него заснула Ширин, будто умерла. Завернул ее шах в ковер и потащил. Слуги Хосрова взвалили Ширин на коня поперек седла. Только и видели царевну.
Возвратился Фархад с поля боя. Спешит порадовать любимую. Ведь с победой вернулся. Навстречу ему вышла старая нянька вся в слезах: так-то, мол, и так, увез шах Ширин.
Не медля ни минуты, вскочил Фархад на коня. Вместе с ним верные товарищи, и среди них Шапур. Всего тысяча воинов.
Началась погоня.
Мчались они, коней не жалея и сил своих не щадя. Да что там говорить, скакали так, как никогда не скакали. Но ведь сколько ни скачи, сколько ни терзай себя и коня, отдыхать придется.
Остановились они у горной реки. Напоили коней, сами напились. Вот и весь отдых. Только занесли ногу в стремя, как увидели старуху. Она махала им рукой — просила подождать.
Нет черней на свете вести, чем та, которую принесла старуха. Пожухла трава от той вести, облетели цветы, надломились деревья, попадали замертво птицы и звери. Едва удержались на ногах бывалые воины, видавшие на своем веку не одну смерть. А Фархад, тот упал замертво. А все потому, что Ширин умерла. Отказалась стать женой Хосрова, не покорилась шаху, хоть была его пленницей. Сказала, что любит Фархада и будет ему верна до самой смерти. И смерть пришла за ней. Избавила Ширин от позора. Не уберегли, не укараулили Хосров и его слуги Ширин. Выбежала она ночью из шатра и бросилась с обрыва.
Когда Фархад очнулся, горе снова нахлынуло на него. Такое горе, как море, — не выпьешь его до дна. Понял Фархад, что не жить ему без Ширин на белом свете.
Окружили Фархада его верные друзья и товарищи, и сказал он:
— Хочу проститься с вами, мои братья! Зовет меня к себе Ширин, моя дорогая невеста. Не плачьте обо мне. Ведь умереть для меня теперь радость, жить для меня теперь горе. Любите свой народ, свою землю. В дни войны защищайте ее, в дни мира украшайте.
С этими словами бросился Фархад с обрыва. С того самого обрыва, где нашла смерть Ширин.
Долго стояли Шапур и воины над бездонной могилой Фархада и Ширин. Преклонили они колена и опустили головы.
Всю ночь горели в горах прощальные костры и слышались грустные, тихие песни.
О подвигах Фархада, о его великом мастерстве зодчего и живописца пелось в этих песнях. О великой любви, которая не выносит разлуки, пелось.
Никогда не забывали люди этих песен. До сих пор поют их всюду на Востоке.
Бескорыстной доброте — слава! Беззаветной храбрости — слава! Мастерству высокому — слава! Любви верной — слава!
— Позор — злобе! Трусости — позор! И коварству — позор!
Гора самоцветов
Когда-то в одном селении жила старуха вдова, и был у нее сын — Мирали. Жили они бедно. Старуха для людей шила, стирала, шерсть чесала — тем и зарабатывала на пропитание.
Когда Мирали подрос, мать сказала:
— Эй, сынок, я уже не в силах работать. Найди-ка себе какое-нибудь занятие, которым мог бы ты сам прокормиться.
— Хорошо, — сказал Мирали и отправился на заработки.
Ходил он туда, ходил он сюда — нигде не мог найти работу. Наконец пришел к одному баю и спрашивает:
— Эй, бай, не нужен ли тебе работник?
— Нужен, — отвечает бай.
И нанял Мирали в работники.
Прошел день — бай ничего не заставляет своего работника делать. Прошел другой день — бай не дает никаких приказаний. Прошел третий день — бай как будто и не замечает своего работника.
Удивительным показалось это Мирали.
«Для чего же бай нанял меня?» — думает он.
Пришел к баю и спрашивает:
— Будет ли для меня какая-нибудь работа?
— Будет, — отвечает бай. — Завтра поедешь вместе со мной.
На другой день бай приказал Мирали зарезать быка и снять с него шкуру. Потом велел принести четыре больших мешка и привести двух верблюдов. На одного верблюда положили бычью шкуру и мешки, на другого бай уселся сам, и они тронулись в путь.
Добрались они до подножия дальней горы. Тут бай остановил верблюдов и приказал Мирали снять мешки и бычью шкуру.
Когда Мирали сделал это, бай велел ему вывернуть бычью шкуру и лечь на нее. Не понял Мирали, для чего это нужно, но спорить не посмел — сделал так, как приказал хозяин.
Бай закатал Мирали в шкуру, обвязал ремнями, а сам спрятался за камнем.
Немного погодя прилетели две большие хищные птицы, схватили клювами свежую бычью шкуру и подняли ее на самую вершину неприступной горы.
Здесь птицы принялись тащить шкуру в разные стороны клювами и когтями и разорвали ее. Увидели они человека, испугались и поспешно улетели, а бычью шкуру прихватили с собой.