Эхо

Уолтерс Майнет

— Ах, этот Кристи! — со значением произнес напарник.

* * *

Сиделкой оказалась симпатичная полногрудая ирландка с мягкими седыми волосами. Она открыла дверь на робкий стук Дикона и пригласила гостей в дом, добродушно и широко улыбаясь:

— Я узнала вас по фотографиям, — тут же начала женщина, вытирая перепачканные мукой руки о фартук. — Вы — Майкл. — Она пожала протянутую руку. — А я — Сиоба О'Брэди.

— Рад познакомиться, Сиоба. — Майкл повернулся к Терри, который прятался у него за спиной. — А это мой друг Терри Дэлтон.

— Очень приятно, Терри. — Она обняла парнишку за плечи и увлекла в дом: — Не хотите ли с дороги выпить чашечку

чая?

Дикон поблагодарил женщину за предложение, а Терри был так напуган чересчур развитыми материнскими инстинктами Сиобы, что только и ждал момента, когда будет прилично вырваться из ее жарких объятий. Наконец, он нашел повод:

— Мне надо пописать, — жалобно проскулил юноша.

— Вон в ту дверь направо и первый поворот налево, — проинструктировал его Дикон, едва сдерживая улыбку: — И осторожней, почаще пригибайся. Здесь во всем доме очень низкие дверные проемы.

Сиоба отправилась готовить чай.

— А мама вас ждет, Майкл? Если так, то она почему-то ни словом не обмолвилась о вашем приезде. В последние дни она стала такой забывчивой, так что, может быть, у нее это просто выскочило из головы. Но беспокоиться не о чем. Еды в доме хватит, чтобы накормить и вас, и вашего приятеля. — Она радостно закудахтала: — И как это раньше люди обходились без морозильных камер? Вот о чем я себя частенько спрашиваю. Мне вспоминаются времена моего детства, когда матери приходилось мариновать яйца, чтобы кормить меня с братьями и сестрами в неурожайные годы. Один вид у этих яиц был просто отвратительный! Нас было четырнадцать детей в семье, и надо было еще как-то умудриться заставить нас есть эту гадость!

Она замолчала, чтобы засыпать заварку в чайник, и Дикон ухватился за возможность ответить на ее первый вопрос. Сиоба оказалась на редкость говорливой женщиной. Мать Майкла, в противоположность ей, отличалась спокойным характером и молчаливостью. Теперь Дикону стало интересно, как же мать терпит в доме такую неуемную болтушку.

— Нет, — сказал он. — Она меня не ждет. И, прошу вас, не беспокойтесь об угощениях. Более того, она может отказаться от беседы со мной. В этом случае мы с Терри сразу же уедем.

— Ну, я буду молиться о том, чтобы этого не произошло. Вы же проделали такой длинный путь. Будет досадно уезжать, не поговорив с матерью.

Майкл улыбнулся:

— Почему-то у меня сложилось такое впечатление, что вы все-таки ждали нашего приезда.

— Ваша сестра обмолвилась, что не исключена такая возможность. И она добавила, что если вы все-таки решитесь приехать, то не станете объявлять об этом заранее. Она просто хотела предупредить меня, чтобы я не стала сразу же вызывать полицию, заметив, что к дому направляется мужчина. — Она залила заварку кипятком и достала из буфета чашки. — Вам, наверное, не терпится узнать, как чувствует себя ваша матушка. Ну, в общем, конечно, возраст берет свое. Однако, невзирая на то, что она сама говорит, вопрос о ее угасании даже и близко не стоит. Она неважно видит, то есть читать ей уже затруднительно, и тяжело ходить, потому что одна нога плохо слушается. И, разумеется, за ней нужен постоянный уход. Ей требуется соблюдать диету, а мне — следить за этим, иначе в любой момент она может просто потерять сознание.

Она налила чашку чая Майклу и поставила на стол кувшин с молоком и сахарницу.

— Лучше всего, конечно, ей переселиться в какой-нибудь приличный дом для престарелых, туда, где она могла бы сохранить свою независимость и одновременно получать круглосуточный уход. Однако ваша матушка противится такому решению. Мы все по очереди пытаемся объяснить ей, что она может прожить еще лет десять, но она внушила себе, будто ей

осталось не более пары месяцев, и поэтому собирается умереть в родном доме. — Она выразительно посмотрела на Майкла. — По вашим глазам я вижу, что вас так и подмывает спросить меня: «А тебе-то какое дело до всего этого?» Вероятно, вас удивляет и то, почему я так легко встала на сторону Эммы и Хью? Вам кажется, что их беспокоит только проблема их долгов? Нет, дорогой мой. Все дело в том, что мне больно видеть, как страдает моя подопечная. Она сидит одна-одинешенька целыми днями в своем кресле, и ей не с кем поговорить. Ведь единственный живой человек здесь — это болтливая ирландка средних лет, с которой у миссис Дикон нет ничего общего. У меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как она старается быть со мной вежливой, лишь бы только я не обиделась и не ушла отсюда навсегда. Ради этого она готова переносить мое общество. Вы согласны со мной, Майкл?

— Разумеется.

— Тогда вы попробуете сами убедить ее вести себя разумно.

Он, как бы извиняясь, улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Если она хорошо соображает, то может самостоятельно прийти к такому решению. Я не хочу вмешиваться, так как я уже и сам не знаю, что считать для нее разумным, а что — нет. Я и сам для себя пока не умею выбирать правильные решения, а уж думать за кого-то другого… Нет, извините.

Похоже, Сиобу ничуть не расстроил такой ответ Дикона:

— Ну что ж, Майкл, может быть, мне стоит выяснить, примет ли вас ваша матушка? Либо вы побеседуете с ней, либо нет, но откладывать это все же не следует.

Удовлетворенность Сиобы можно было объяснить только тем, что она прекрасно знала свою хозяйку, и понимала: что бы ни посоветовал Пенелопе ее сын, она сделает наоборот. И Майкл сразу догадался, что сиделка заранее рассчитывала на его отказ.

Глава пятнадцатая

Пожилая соседка Аманды Пауэлл выглянула из окна кухни, где готовила обед, и забеспокоилась, потому что какой-то незнакомый мужчина возился с замком гаража Аманды. В доме миссис Пауэлл никого не было, потому что она сама предупредила соседку еще утром, что уезжает на рождественские праздники к матери в Кент. Вскоре после этого она действительно села в машину и отправилась в путь. Женщина поспешила в гостиную предупредить мужа о незнакомце, но, когда супруги вдвоем вернулись на кухню и выглянули в окно, мужчина исчез.

С большой неохотой сосед совершил вылазку в сад Аманды, чтобы выяснить, куда делся незнакомец. Он подергал за ручку, но дверь оказалась запертой. То же самое он проделал и с входной дверью в дом, но и там все было надежно закрыто. Сосед посмотрел на пустынную дорогу, огляделся по сторонам, а затем, неопределенно пожав плечами, вернулся к себе.

— Ты уверена, дорогая, что тебе это не померещилось?

— Конечно, нет, — сердито заворчала она. — Он, скорее всего, убежал в заднюю часть сада, и теперь пытается проникнуть в чей-нибудь еще дом. На эти выходные многие уехали к родственникам. Ты должен позвонить в полицию.

— Они потребуют от меня описание этого человека.

Женщина перестала чистить овощи и выглянула из окна, словно вспоминая только что увиденное:

— Он был примерно шести футов роста, худой, в темном пальто.

Пробурчав что-то вроде того, что невежливо беспокоить полицию в канун Рождества по таким пустякам, тем более, что дом имел охранную сигнализацию, сосед, тем не менее, позвонил в участок. Но как только он положил трубку, выслушав обещание дежурного прислать патрульную машину, он вспомнил, что и сам видел однажды человека, подходящего под описание, данное его женой.