Эхо
Шрифт:
Дикон кивнул в сторону этого художественного творения:
— И как называется сия композиция?
— По-французски это звучит так: Gravure a la maniure noire [2] . Проще говоря, гравюра. Это полотна Анри Бенуа.
— Занятно, — только и произнес Дикон, поглядывая на миссис Пауэлл, отчего становилось непонятно, относится ли эта оценка к произведению искусства или к самой хозяйке дома.
Сейчас Майкл задумался над тем, что ее изысканный вкус к составлению интерьера как-то не соответствует выбору дома. Здание представляло собой стандартную кирпичную коробку, характерную для новостроек на Айл-оф-Догз. Такое помещение на профессиональном языке
2
Гравюра, выполненная в темной художественной манере (франц.).
— Пожалуйста, присаживайтесь. — Хозяйка указала приглашающим жестом на диван. — Выпьете что-нибудь?
— Благодарю вас, — скромно отозвалась Лайза, которой эта женщина сразу же не понравилась. — Если можно, чашечку черного кофе. — В отношении женского очарования и красоты миссис Пауэлл, без всякого сомнения, значительно выигрывала по сравнению с ней. Казалось, она обладает всем на свете, даже женственностью, и Лайза беспомощно оглядывала комнату, чтобы найти здесь хоть какой-нибудь изъян, который впоследствии мог бы стать объектом критики.
— А вы, мистер Дикон?
— У вас найдется что-нибудь покрепче?
— Конечно. Виски, бренди, пиво?
— Может быть, красное вино? — с надеждой в голосе произнес Майкл.
— У меня есть открытая бутылка «Райоджа» 84-года. Подойдет?
— Разумеется. Огромное вам спасибо.
Миссис Пауэлл исчезла в коридоре, и вскоре гости услышали, как она наполняет чайник водой и ставит его на плиту.
— Может быть, к своему кофе ты все-таки что-нибудь добавишь, Смит? — пробормотал Майкл. — Тут такой выбор спиртного…
— Я думала, что мы должны вести себя соответственно, — шепнула в ответ Лайза. — И, Бога ради, не вздумай здесь курить. Пепельниц нет, я уже смотрела. Мне очень не хочется, чтобы ты начал напрягать хозяйку еще до того, как она даст свое согласие фотографироваться.
Майкл терпеливо ждал, когда его спутница, наконец, начнет критиковать обстановку:
— Ну, и что ты обо всем этом думаешь?
— Джей-Пи был прав. Он только ошибся насчет ее возраста и профессии мужа. Это не он, а она сама занимает должность биржевого брокера. И я уверена, что «миссис» перед ее фамилией стоит чисто формально, чтобы чувствовать себя адекватно в той сфере, где доминируют, как правило, мужчины. В этом же доме мужчины нет. И сама хозяйка какая-то не располагающая к себе. В доме у нее неприятно, и розами здесь давно не пахло. Скорее всего, она поставила ароматизатор, когда узнала, что мы уже выехали. — Лайза скривилась. — Терпеть не могу таких женщин. Им постоянно хочется перещеголять остальных и доказать, что у них в доме чище, чем у гостей.
Майкл в удивлении приподнял бровь:
— Ты завидуешь?
— Чему же тут завидовать? — зашипела фотокорреспондентка.
— Ее успеху, — спокойно ответил Майкл и прижал палец к губам. В коридоре послышались шаги миссис Пауэлл.
— Если хотите курить, — как бы между прочим заметила она, передавая Лайзе чашечку черного кофе, а Майклу — бокал красного вина, —
— Нет, благодарю вас. — Лайза хорошо помнила инструкции своего босса.
— Да, если можно, — сразу же принял предложение Дикон, поняв, что не выдержит запаха розовых лепестков в течение часа. Теперь он мысленно ругал свою спутницу за то, что она обратила его внимание на этот аромат. Как только Лайза упомянула о розах, их запах стал казаться ему перенасыщенным, и тут же вспомнилась его вторая жена, которая всячески истощала семейный бюджет, буквально обливаясь «Шанелью № 5». Правда, их брак длился недолго: супруги расстались через три года, когда Клара предпочла Майклу двадцатилетнего повесу, и умчалась с ним в новую жизнь, прихватив почти все сбережения Дикона. Майкл благодарно принял из рук миссис Пауэлл фарфоровое блюдечко и с удовольствием закурил. Запах табака моментально заглушил аромат роз, и теперь Дикон испытывал странное чувство удовлетворения и вины одновременно. Не вынимая сигареты изо рта, он достал магнитофон, вынул из кармана блокнот и положил все это перед собой на столик.
— Вы не будете возражать, если я запишу нашу беседу на пленку? — поинтересовался он.
— Пожалуйста.
Майкл сразу же включил магнитофон и нехотя перешел к вопросу о фотографиях.
— Нам также хотелось бы, чтобы статья сопровождалась визуальным материалом, миссис Пауэлл. Вы не будете против, если Лайза сделает несколько снимков?
Усевшись в кресло, миссис Пауэлл вдруг замерла, и несколько секунд молча смотрела на Дикона:
— Но зачем вам понадобились мои фотографии, мистер Дикон, если вы собираетесь опубликовать статью о Билли Блейке?
В самом деле, зачем?
— Поскольку, как нам удалось выяснить, фотографий Билли не существует в природе, — не моргнув глазом, солгал Майкл, кладя сигарету на блюдечко. — Мне кажется, что лучше всего будет смотреться ваша фотография. Неужели для вас это такая проблема?
— Да, — ровным голосом ответила женщина. — Боюсь, что так. Я уже говорила вам, что не имею никакого намерения быть использованной вашим журналом.
— Но я тоже предупреждал вас о том, что не имею привычки использовать людей, — напомнил Дикон.
У миссис Пауэлл были ледяные голубые глаза, напомнившие Майклу глаза собственной матери. И это его беспокоило и даже раздражало, потому что во всем остальном миссис Пауэлл была само совершенство.
— Надеюсь, вы согласитесь со мной, что было бы абсурдным иллюстрировать статью о бездомных фотографиями женщины, живущей в одном из самых престижных мест Лондона. — Она выдержала паузу, ожидая ответа, а затем заговорила снова. — К тому же, фотографии Билли Блейка все же существуют. У меня есть целых две, и я готова вам их одолжить. Один снимок был сделан в полиции, когда его впервые арестовали, а вторая фотография — из морга. Любая из них проиллюстрирует бедность лучше, чем мой портрет.
Дикон пожал плечами, но ничего не ответил.
— Вы говорили, что вас интересует история Билли, — напомнила хозяйка.
«А она чем-то встревожена», — подумал вдруг Майкл, и эта мысль его заинтересовала. Он был профессиональным журналистом и сейчас чувствовал, что миссис Пауэлл куда больше хочется высказаться, чем самому Майклу выслушать ее. Но почему теперь, а не тогда, когда это было уместно и к ней спешила целая армия репортеров? И этот вопрос также заинтриговал его.
— Боюсь, что если вы не разрешите нам сделать несколько фотографий, то ни о каком интервью и речи быть не может, — вздохнул Дикон и протянул руку, чтобы выключить магнитофон. — Таковы инструкции редактора. Простите, что понапрасну потревожили вас и отняли время, миссис Пауэлл. — Он с сожалением бросил взгляд на нетронутый бокал вина. — Жаль, что не удалось испробовать этот чудный напиток.