Эхопраксия
Шрифт:
Он оттолкнулся от палубы, прижал колени к груди и обеими руками распахнул скафандр. Одним ловким движением вбил в него ноги до самой палубы и застегнулся до поясницы, покачнувшись.
– Значит, она не боялась ИскИнов, обладающих сознанием? – Мур вдел руки в рукава. – А умом?
– Ты о чем?
– Умных ИскИнов, – он со щелчком поставил шлем на место. – Их она боялась?
Брюкс глотнул масляного высокогорного воздуха и постарался сосредоточиться. Умных, значит… Тех, что преодолели порог минимальной сложности, за которым сети начинали просыпаться; тех, что миновали «границу
– Об этих… она немного беспокоилась, – признал он, стараясь не обращать внимания на слабый гул в ушах.
– Мудрая женщина, – голос полковника стал странно высоким. Он наклонился, проверил клапаны и пазы в скафандре Брюкса с точной, механической эффективностью, кивнул.
– Ладно, закрывай визор, – скомандовал он и сам последовал своему приказу.
Громкое шипение поглотило тихое, благословенный поток свежего воздуха мягко омыл лицо Брюкса. Загадочная мозаика иконок и аббревиатур с мерцанием ожила на стекле.
Шлем Мура столкнулся с его, и голос полковника зажужжал в отдалении через самодельную связь:
– Интерфейс саккадный. Дерево связи наверху слева.
Там сразу замигала янтарная звезда: стук в дверь. Брюкс сфокусировал на ней взгляд и принял сигнал.
– Так-то лучше, – голос полковника раздался будто внутри шлема.
– Давай убираться отсюда, – предложил Брюкс.
Мур протянул вперед руку и позволил ей упасть.
– Еще рано. Подождем одну-две минуты.
Снаружи шлема воздух – или, скорее, его недостаток – каким-то образом затвердел. За скудной атмосферой и двумя слоями выпуклого хрусталя лицо Джима Мура казалось спокойным и загадочным.
– А что насчет твоей? – спросил Брюкс, помедлив.
– Кого моей?
– Жены. Она там… зачем?
– Да. Хелен, – полковник, казалось, нахмурился, но это прошло менее чем за секунду, и прежде, чем Дэн успел пожалеть о вопросе. – Она просто… устала, я так думаю. Или испугалась. – Мур на мгновение опустил глаза. – XXI век не для каждого.
– Когда она вознеслась?
– Почти четырнадцать лет назад.
– Огнепад. – От него многие люди сбежали на Небеса. Многие «вознесшиеся» даже вернулись обратно.
Но Мур покачал головой:
– Нет, до него. Буквально за несколько минут. Мы с ней попрощались, вышли наружу, и я взглянул на небо…
– Может, она что-то знала?
Полковник слабо улыбнулся и протянул вперед руку. Та медленно ушла в сторону, легкая, как перышко.
– Почти…
Ось гравитации опять дернулась. Кубы и коробки качались и дрожали от взаимного притяжения; свободные контейнеры отрывались от палубы и отлетали от стен в тяжеловесном балете. Брюкс и Мур, привязанные к стропам, плавали в пространстве как морские водоросли.
– Пора, – полковник повернул внутренний люк. Дэн подтянулся следом.
– Джим.
– Я здесь, – полковник потянул защелку на пружине, выступавшую из маленького диска на поясе. За ней развернулась яркая нить.
– Как ты сам здесь оказался? Когда все пошло насмарку?
– Патрулировал, – Джим закрепил пряжку на планке брюксовского экзоскелета. – Обходил периметр.
– Что?
– Ты все слышал.
Внутренний люк захлопнулся за ними.
Пока Мур разгерметизировал шлюз, Брюкс дернул за нить, невероятно тонкую и прочную. Поводок из сконструированной паутины.
– У тебя прямое включение в КонСенсус прямо в голове, – заметил Дэн. – Ты можешь увидеть любое место в сети, не вставая с туалета, и все равно обходишь периметр?
– Дважды в день. Уже тридцать лет. Будь благодарен за то, что я не бросил эту привычку. – Рукой в перчатке он сделал еле заметный жест в сторону внешнего люка. – Пойдем?
«Мур – настоящий ветеран.
Я жив благодаря тебе. Потерял сознание внутри торнадо и проснулся с раздробленной лодыжкой на космической станции, которой кто-то сломал хребет. Ты затащил меня в эту чертовщину, заставил болтать о жене, и я почти не заметил, как воздух вокруг исчез.
Спорим, ты никогда бы не сказал, насколько близко мы находились от смерти, да? Это не в твоем стиле. Ты был слишком занят, отвлекая меня, чтобы я окончательно не потерял голову от паники, пока ты меня спасаешь».
– Спасибо, – тихо произнес Брюкс, но даже если Мур, выстукивавший какое-то заклинание на интерфейсе переборки, услышал его, то вида не подал.
Внешний шлюз раскрылся зрачком. За ним ждала огромная и великая Вселенная.
И в этот момент масштаб благонамеренной лжи Джима Мура раскинулся перед ними во всей своей наготе.
– Добро пожаловать на «Терновый венец», – произнес Мур с другого конца Вселенной.
Солнце было слишком большим и ослепительным: Брюкс увидел это, когда открылся шлюз, за секунду до того, как поляризующий диск расцвел на смотровом щитке – четко по линии взгляда, срезав яркость. «Разумеется, – подумал Дэн, – атмосферы нет». На орбите все должно было быть ярче.
А потом он вывалился следом за Муром и принялся невесомо кружить у перекошенного центра тяжести; вокруг вращались звезды и какие-то огромные конструкции.
Земля исчезла.
Это была неправда – не могло быть правдой: Земля существовала где-то там, среди миллиарда ярких осколков, раздиравших небеса со всех сторон. Они напоминали немигающие пиксели с нулевыми измерениями, ни один и близко не подобрался к тому, чтобы обрести реальную форму.
Здесь некуда падать.
Дыхание скрежетом отдавалось в ушах, быстрое, как удары сердца.
– Ты же говорил, мы на орбите.
– Да, но не Земли.
Корабль – тот самый «Терновый венец» – раскинулся перед Брюксом, словно кости чудовища; корабль размером с целый город. Сломанная ось висела прямо впереди путаницей балок и труб, залитой мерцающим сиянием с острыми гранями: кусками фольги, кристаллами замерзшей жидкости, крохотными сюрикенами металла, которым было некуда лететь. В этой мозаике из света и тени двигались какие-то существа. На обломках копошились стальные пауки, заваривая пробоины раскаленными мандибулами и раскидывая паутины, чтобы сшить разрозненные куски. По металлическому пейзажу волнами расходились искрящиеся звезды.