Екатерина. Цена слова

Гром Александра

До машины остается шагов десять, когда любопытство берет верх. Я останавливаюсь и оборачиваюсь. Картина, представшая моим глазам, неутешительна. Не знаю, с какой целью Давид захотел задержаться в обществе Стаса, но теперь он вынужден слушать гневную речь. Пусть мой бывший и не орет, такого я за ним вообще не замечала, но мимика у него очень выразительная. Невольно проникаюсь сочувствием к вежливому иностранцу и, подстрекаемая все тем же любопытством, смотрю на Давида. Ничего себе! Парень абсолютно спокоен, на лице лишь легкая заинтересованность. Непонятно,

то ли он на самом деле внимательно слушает, то ли держит вежливую мину, а сам в это время составляет список дел на завтра!

Внезапно Стас отворачивается от собеседника и, заметив, что я за ними наблюдаю, замолкает на мгновение. Давиду этого достаточно. Он произносит несколько коротких фраз, и Стас бледнеет. Резко повернув голову к иностранцу, он впивается взглядом в его лицо. Давид отвечает вежливой улыбкой и, видимо, что-то спрашивает, потому что мой бывший отвечает медленным кивком. Улыбка Давида становится еще шире.

— Пожалуйста, садитесь в машину, — доносится позади.

Стекла внедорожника тонированные, я даже не догадывалась, что в нем кто-то находился! Предложение здравое. Больше ничего интересного я все равно не увижу. Разворачиваюсь к говорившему. Хм, пожалуй, я ошиблась. Мужчина в сером костюме-тройке держит открытой заднюю дверцу автомобиля. Его волосы, плечи и левая рука основательно припорошены снегом.

Оказавшись на заднем сиденье, я сообщаю водителю свой адрес. Как только Давид занимает место рядом со мной, машина трогается.

Попытки найти тему для беседы заканчиваются провалом. Ума не приложу, о чем с ним говорить. Единственное связующее звено между нами — Вела, и мы только что ушли с ее похорон. Молчать всю дорогу тоже не вариант. Мои метания прекращает сам парень. Тщательно выбрав снег из волос, он обращается ко мне:

— Мне показалось, что общество Станислава стало вам неприятно, и эта ситуация вряд ли в дальнейшем изменится. Поэтому я взял на себя смелость и попросил его больше не искать встреч с вами, не звонить, и вообще исчезнуть из вашей жизни.

От шока у меня открывается рот.

— Вы… вы это серьезно?

— Да.

— Спасибо, конечно, но не думаю, что он вас послушает.

— О! Не беспокойтесь, вы его больше никогда не увидите. Ни его самого, ни его друзей.

Эта уверенность просто обескураживает!

Давид замечает мою растерянность и усмехается.

— Катя, вам раньше доводилось попадать в ситуацию, когда реальное положение дел оказывалось вовсе не таким, каким вы себе его представляли?

— Доводилось.

— Так вот сейчас как раз такой случай. Вам кажется, что если я не являюсь авторитетом в глазах вашего знакомого и не могу его в достаточной степени напугать, ведь парень он не из пугливых, то никаких иных рычагов воздействия на него у меня нет. Я прав?

— Да, именно так я и думаю.

— Вот и зря. Станислав не такой уж пропащий человек, просто под влиянием чувств немного запутался, но это не значит, будто он глух к доводам рассудка. Поверьте, мои аргументы были очень убедительны.

— Их

было не много.

Давид лишь пожимает плечами:

— Как сказал ваш классик: «Краткость — сестра таланта».

С этим не поспоришь, но с его суждениями о моральном облике Стаса я не согласна. Почему же Давид именно так его оценивает? Прямо про такое не спросишь. А что если сообщить ему мнение некой третьей стороны? Это идея тоже не особо удачная, но плохо отзываться о человеке, по которому я буквально с ума сходила всего два дня назад, еще хуже.

— Знаете, а Веле Стас не понравился.

— Сколько людей — столько мнений, — сдержанный ответ сопровождается еще одним неопределенным пожатием плеч.

Облом.

— В вашем городе есть красивые места, — с удивлением замечает Давид, кивая на какой-то сквер, проплывающий в этот момент мимо окон.

Я равнодушно изучаю пейзаж, зацепивший моего собеседника. Не хочу обманывать парня, делая вид, будто разделяю его восторг, но мое молчание может показаться обидным. Выбираю компромиссный вариант, перевожу разговор на близкую тему:

— Вы удивлены этим. Редко гуляете по городу?

— Почти никогда, — подтверждает мое предположение Давид. — Предпочитаю служебный транспорт или такси.

Неужели? А на первый взгляд и не скажешь, что его тело испытывает недостаток физической активности.

— Вы не планируете здесь надолго задерживаться?

— Совсем скоро я вернусь на родину.

— Почему?

Давид отворачивает от окна и смотрит на меня со странной улыбкой.

— Это из-за убийства Велы? Фирме, в которой вы работаете, не нужна плохая пресса, да?

— Не волнуйтесь, я в состоянии о себе позаботиться, где бы ни находился.

О! В этом я ни капли не сомневаюсь!

Я в изнеможении повисаю на поручнях беговой дорожки. Склоняю голову и выдергиваю наушники. Все равно музыка уже давно слилась с шумом в ушах. Нет, так издеваться над собой нельзя!

Короткая стрелка на часах подползает к шестерке. Чем еще занять себя на ближайшие четыре часа? Лиля обещала подкинуть пару статей, но вместо этого куда-то пропала. Так чем же еще занять себя, чтобы не думать о Веле, о Стасе, о похоронах, о жизни вообще и о своей в частности? Ненавижу, когда в голову лезут «умные мысли». Для меня это плохая примета.

Может, Сереже позвонить? Хотела же. И соскучилась очень… только сначала в душ!

Сергей всегда отвечает на звонок до четвертого гудка. Слушая пятый, я подумываю о том, чтобы отключиться, но тут берут трубку.

— Да? — устало произносит незнакомый мужской голос.

— Это кто? — вопрос в лучших традициях анекдотов слетает с языка сам собой. Представляю, что я сейчас услышу.

— Роман, — отвечают все с той же интонацией.

Прежде мне не доводилось слышать его голос по телефону, но хорошо, что на вызов ответил он, выходит, телефон у Сергея не украли, и сам он где-то поблизости.