Экипаж Большого Друга

Эйнбоу Р.

— Сжато передай, что у нас всё нормально. Готовимся к встрече гостей, методику связи проработали. Всем привет, — коротко ответил я.

— А можно маме передать, что я жива-здорова? — осторожно поинтересовалась Алена.

— Да и скажи, что я настоятельно прошу передать послание для Агеевой Надежды Ивановны, они там знают, кто это. Говори, Алёна.

Голос у неё дрогнул:

— Мама, я с Сашей. Мы уезжаем надолго, при первой возможности напишу. Ты не волнуйся. У меня всё хорошо. Даже очень хорошо. Всего тебе хорошего,

мама, и извини, так уж всё получилось. Пока.

— Всё понял. Послание ушло. Вас ждут, не дождутся в рубке, — доложил Чарли.

— Идём? — Я поднялся из-за стола.

— Да, мой капитан!

Экипаж потряс меня галантностью. При нашем появлении в рубке троица поднялась с кресел единым движением. Я же мучительно вспоминал, кого следует представить первым — Алёну или мужчин. Выручил меня Иван:

— Разрешите представиться, Иван Константинович Стратов. Шеф-пилот, невольный участник первого поиска. А вы — Алёна, я знаю.

— Герке Мирон, можно без отчества. Научный руководитель экспедиции.

— Дмитрий Иванович Колесниченко. Пилот Большого Друга.

— Алёна Дмитриевна Агеева. Юнга, может быть?

Вот такая вот церемония. Честное слово, наблюдал такое впервые и очень удивился, что не испытал неловкости от вроде бы нелепого ритуала. Звание юнги приняли единогласно. Иван попытался отпустить комплимент, но его бесцеремонно прервал Чарли:

— Я хотел бы напомнить юнге вопрос, который задал ему… — голос компа странно булькнул, — ей капитан. Как удалось пройти систему безопасности?

А и верно. Мы дружно замолчали, ожидая ответа. Алёна пожала плечами. Сказала неуверенно:

— Не совсем понимаю, о чем речь. Я вошла в здание офиса, меня спросили, комп, видимо, — «каков ваш уровень допуска?» или что-то в этом духе. Я ответила, что войду, и никто меня не остановит.

Герке затрясся, закрыв лицо руками, в припадке беззвучного смеха. Я недоумевал — ничего смешного не сказано. Наконец, он смог выговорить:

— Я пройду, и ничто меня не остановит. Пароль доступа к сети МТ-кабин. Когда кто-то не знает, короткого адреса, он может вызвать подробное меню с его помощью. Знающий пароль, по умолчанию имеет первый уровень допуска. Алёнушка, вам просто сказочно повезло. Ещё один пример безграмотного пароля.

— Ну да. Прямо передо мной развернулся список, я ткнула пальцем в базу номер один, голос пригласил пройти в кабину и даже стрелочку в воздухе нарисовал. Зеленую. Потом я спросила, как попасть на борт Друга, меня проводила такая же стрелочка в другую кабину. Ну а дальше вы знаете. Мне потребовалось всего минут пятнадцать на дорогу, может, даже меньше.

К концу рассказа развеселились все, даже Димка усмехнулся пару раз. Хорошее начало рабочего дня, который и не кончался — про себя пошутил я. Но к делу:

— Итак. Что мы имеем на данный момент. Мирон, ты уверен, что мы сможем привлечь внимание гостей?

— Могу лишь утверждать, что сигнал дойдёт до них, а уж какова будет реакция, — он развёл руками. Упреждая мой вопрос, добавил: — Им до нас ещё часов десять, думаю, часа через три надо начинать передачу.

— Хорошо, — я вспомнил один важный момент. Обратился к полковнику: — Иван, показывай этот свой вакуум шлейф, жуть, как интересно.

— Есть. Чарли, орудие к бою, — он развернул своё кресло, опустил руки в сенсорное поле. — Внимание на обзор.

Прямо по курсу Друга возникло полотно ядовито розового сияния. Расходясь углом градусов в десять, оно быстро росло в длину. Иван комментировал:

— На самом деле мухобойка невидима, Чарли раскрасил её по своему вкусу. Слышь, комик, поменяй цвет на синий, а то меня мутит. И выпусти пару мишеней.

Полотно окрасилось синим неоном, а в пространстве зажглись две новые звёздочки — метки целей. Управляемая Иваном мухобойка, слегка изгибаясь, отклонилась сначала влево, потом вправо, легко сбила с курса обе цели и замерла, колеблясь, как лист тонкой бумаги на слабом сквозняке.

— Вот, собственно, и всё. Таким манером можно смахнуть любой объект, вплоть до крупного астероида. Перегрузки, особенно на большом удалении, возникают чудовищные. Всё, что попадается на пути, разлетается в пыль. Недостатки — ограниченная дальность и не слишком продолжительное время непрерывной работы, требует периодической зарядки.

— Уточню — дальность пять тысяч километров, время работы — минут сорок, — вмешался Чарли.

— Хорошо. Мирон, ты наблюдаешь за гостями. У нас тренировка, что там по плану?…

— А мне чем заняться, капитан? — Алёна смотрела на меня немного растерянно.

Прокол. И очень серьёзный вопрос, принципиальный. Всеобщая занятость на корабле — одна из важнейших моих задач, эту нехитрую истину мне вогнали на уровень рефлексов, наверное. А вот надо же — не подумал. Решение, слава богу, пришло быстро.

— А ты, Алёна, займёшься изучением архивов и расскажешь нам, что же такое Проект. Подозреваю, этого здесь не знает в полном объёме никто. Если я правильно понял, у Чарли есть копия материалов, хранившихся в сети Проекта.

Я очень надеялся, что интересующие нас материалы найдутся вместе с технической информацией. Историю сохранять ведь совсем необязательно, но я рассчитывал на проявление доброй воли, может быть.

— Ясно, а где у нас архив? — спросила Алена не без энтузиазма.

Мирон ответил с улыбкой:

— Архив там, где Чарли, а он везде. Можно сказать, мы находимся внутри него.

— Иди в каюту. Там вызовешь консоль, — до меня дошло, что каюты у Алёны ещё нет. — Я провожу тебя.

Мы вышли в коридор, я остановился, постоял немного и направился к себе. В жилой комнате я показал на кресло: