Экологическая психотерапия психосоматических расстройств. Антропологическая медицина
Шрифт:
«…Логическим выводом из сильных эмоциональных реакций у животного будет его повышенная деятельность. Так, логическим выводом из страха является у животного бегство, логическим выводом из ярости или гнева – борьба или нападение. Таким образом, все органические реакции существенны не для эмоции как таковой, а для того, что наступит после эмоции. Все изменения – увеличения сахара в крови, мобилизация сил организма на борьбу, на бегство – важны потому, что биологически вслед за сильной реакцией у животного следует усиленная мышечная деятельность, всё равно, будет ли это бегство или борьба, нападение – во всех случаях эта подготовка организма должна иметь место» [11] .
11
Л. С. Выготский. Эмоции и их развитие в детском возрасте. Психология. М., 2000, С.799.
Это и есть культуральная и натуральная (биологическая) механика, приводящая при описанных условиях к нарушению деятельности организма в результате дистресса или же поддерживающая его нормальную жизнедеятельность в случае сохранных «выхлопных труб». Создание специалистом
«Условием успешного целения является распутывание понятийных узлов нашего мышления… Вера в истинность понятий, в то, что они есть реальные сущности, а реальные сущности – это, что выражают понятия, – вот первая иллюзия, подлежащая трансцендированию» [12] .
1.4. Эмоционально-биологическое звено восстановления здоровья
В процессе работы по восстановлению психофизического здоровья становится важным исследование в физическом и эмоционально-психологическом состоянии человека импульса, чувства, действия, не нашедших оптимального выхода в момент стрессогенного воздействия и связанного с ним эмоционального переживания. Подобный феномен «застревания» дистресса в эмоционально-психологическом, физическом состоянии человека описан в разных психотерапевтических подходах. Носитель такого рода замороженного дистресса, сталкиваясь с другой ситуацией, может быть и не настолько эмоционально интенсивной, не такой «проблемной», но напоминающей по определённым признакам первичную стрессогенную травмирующую ситуацию, зачастую начинает переживать её также интенсивно, как первичную, по сути переживая повторную травму (ретравматизацию), иногда даже только вспоминая об этой ситуации [13] .
12
Кальвайт, Х. Шаманы, целители, знахари. Древнейшие учения, дарованные самой жизнью. Совершенство, 1998.
13
С этим явлением сталкиваются, например, профессионалы, занимающиеся расследованием уголовных преступлений, связанных с различного рода насильственными действиями. В силу своих профессиональных обязанностей, они должны опросить потерпевшего и детально выяснить обстоятельства преступления. Потерпевший должен, по возможности подробно, описать все, что произошло. Таким образом, он снова невольно проживает психотравмирующую ситуацию насилия, к которой, по многим причинам, он пока не может отнестись эмоционально нейтрально.
Парадоксально, но факт, что и в момент установления качественного контакта между психотерапевтом и его пациентом, разного рода посттравматические реакции (горе, гнев, обида, страх, чувство вины и другие) постепенно начинают проявляться, в том числе, и так, как если бы стрессогенная ситуация стала актуальной реальностью. Судя по всему, качественный контакт даёт человеку необходимый психофизический ресурс для естественного проживания им своей психотравмирующей ситуации в терапевтическом процессе, для прикосновения к ней в своих воспоминаниях, даёт возможность освободиться от хронического психофизического напряжения, вызванного этой ситуацией. Так, естественным образом проявляет себя функция психофизической регенерации, где задача специалиста поддерживать её своими своевременными и адекватными реакциями, в которых нуждается пациент в данный момент контакта, выражая очевидную потребность во внимании психотерапевта, различного рода его поддержке, в понимании его личной правды и умении повторить сказанное им своими словами – переформулировании, в обратной связи и др.).
Высвобождение естественной заблокированной энергии может осуществиться, например, через импульсивное телесное движение в сочетании с эмоциональным высвобождением – отреагированием, после чего часто происходит осознание человеком своей проблемы, приводящей к заболеванию, дезадаптивному поведению. В частности, в психотерапевтической работе можно наблюдать три основных типа катартических реакций: телесный (активная двигательная реакция, сопровождающаяся чувством освобождения и физического удовольствия), эмоциональный (отреагирование через слёзы, дыхание и оптимальное для данных условий агрессивное действие, также сопровождающееся чувством облегчения) и вербально-смысловой (эмоционально заряженная вербализация своей проблемной ситуации, сопровождающаяся инсайтами и более ясным пониманием сложившейся ситуации и путей выхода из неё).
У пациентов, находящихся в астеническом состоянии, достаточно долгое время страдающих утомляемостью или даже синдромом «хронической усталости», можно наблюдать недостаток энергии, необходимой организму для адекватного ответа на стрессогенный раздражитель. Естественные реакции эмоционально-психологической разрядки не проявляются в силу долговременного, хронического угнетения, а также отсутствия опыта оптимального их выражения (в том числе в связи с характерологическими особенностями личности пациента). В этом случае работа на первом этапе направлена на повышение телесного и эмоционального тонуса, создание ресурсного состояния и способности сопротивляться стрессогенному воздействию, в том числе через развитие чувствительности к естественным психофизическим ощущениям и состояниям. При необходимости, а также понимании пациентом этих связей, работа проводится и с характерологическими особенностями его личности.
Следующий этап такой работы посвящается поиску оптимального осознанного баланса между установочными «культурными» реакциями и реакциями живыми, спонтанными и непосредственными, неадекватное выражение которых может привести к нарушению различного рода социальных контактов и, как следствие, к новому стрессу. Этот этап работы особенно важен для людей, склонных к истерическим, импульсивным и неконтролируемым эмоциональными реакциями.
Важно упомянуть о реакциях другого рода, когда терапевтическая беседа, например, может даже и не касаться впрямую травмирующих обстоятельств и носит, в определённой мере, отвлеченный характер. Подобные реакции и состояния пациента являются «вторичным продуктом», появившимся как некое новообразование в его поведении и носящим, в том числе, защитный характер [14] . Например, пациент никогда не садится в помещении спиной к двери, не выключает мобильный телефон, сидит строго только в определённой позе, одевается только определённым образом, рассказывает о том, какой он на самом деле замечательный, умный и успешный, имеет определённую манеру речи, выражения, которыми оперирует, говорит о том, как трудно, наверное, психотерапевту постоянно выслушивать чужие проблемы, пытается выйти за границы психотерапевтических отношений – дарит подарки, стремится к личным отношениям с психотерапевтом и т. д. Как правило, за всеми подобными действиями, поведением стоят определённые мотивы и чувства, часто неосознаваемые, уходящие корнями в первичную психотравмирующую ситуацию [15] .
14
Что касается характерных (посттравматических) реакций и поведения, которые носят, как правило, вторичный неявный характер, то существуют даже отдельные, главным образом психоаналитически ориентированные направления в психотерапии, для которых именно подобные неявные («символические») реакции и состояния являются предметом терапевтического внимания и работы. В некоторых из этих подходов различные символы и образы используются как терапевтический инструмент.
15
Данный тип поведения принято считать в психотерапии «переносным», когда пациент бессознательно переносит на психотерапевта чувства, изначально обращенные к другим значимым для него людям. З. Фрейд определял такой тип поведения не только как бессознательную невротическую форму поведения в ситуации психоаналитического лечения, но и как один из ключевых факторов выздоровления пациента при условии, что сам психотерапевт не впадает в «контрперенос» – не испытывает ответных чувств к своему пациенту, как если бы он был тем самым близким человеком. Но пациент имеет право на свои чувства не только как пациент, но и как обычный нормальный человек, так как он «раскрывается», делится с психотерапевтом своим сокровенным, получает деликатную поддержку, понимание и его участие таким образом в драматических событиях своей жизни. Искусство психотерапии в данном случае заключается еще, вероятно, и в том, чтобы суметь разглядеть и отделить переносные невротические чувства от здоровых чувств – благодарности, человеческой симпатии и душевной близости, естественно возникающих у пациента к психотерапевту в процессе их взаимодействия, не игнорируя эти чувства, относясь к ним с пониманием, по меньшей мере. Это важно, так как, если психотравма была получена в определённых отношениях, то и преодолена она может быть в отношениях, и подобные здоровые отношения инициирует в данном случае психотерапевт.
Задача специалиста – понять характер подобного поведения, что стоит за ним, своевременно и адекватно отреагировав на те или иные действия, слова, реакции, но только в том случае, если пациент выражает в этом потребность. Иногда достаточно ответить на его вопросы, снижая, тем самым, тревожность в поведении пациента, иногда деликатно отказаться от его предложений, не имеющих прямого отношения к психотерапии, иногда включить эти предложения в непосредственную работу, поняв, что за ними стоит, найдя приемлемые терапевтические средства работы с этим материалом. Важно при этом не нарушить личные границы пациента, например, несвоевременно транслируемыми интерпретациями такого поведения.
Что же делать, если пациент эмоционально «застрял» или «заморозился», страдает эмоциональной нечувствительностью, как следствие неспособностью вообще воспринимать и различать свои чувства, продуктивно для себя обходиться с ними? Очевидно, что необходимо создать условия, благоприятствующие его эмоциональному оживлению, активизации эмоциональной энергии, способствующей проявлению подавленной душевной боли, избавлению от неё и выздоровлению таким образом. Для аналогии можно прибегнуть к экологическим эффективным методам лечения болезней. Так, при гомеопатическом лечении жидкое лекарство перед употреблением должно быть активизировано несколькими (10–20 раз) механическими встряхиваниями. Проводя аналогию с психотерапевтическим процессом, можно сказать, что эффективная психотерапия предполагает некоторое «эмоциональное встряхивание» эмоционально ригидного пациента. Следует заметить, что нет необходимости производить это встряхивание искусственным образом, создавая для пациента какую-либо стрессовую ситуацию, отвлечённую от происходящего в терапевтическом процессе, к чему иногда прибегают психотерапевты в диагностических и терапевтических целях (провокативная психотерапия).
Подобное эмоциональное встряхивание может происходить совершенно естественно, при этом в необходимых и достаточных «дозах», если терапевт внимателен и сензитивен к тому, что происходит с пациентом, своевременно и точно отражая некоторые противоречивые, парадоксальные аспекты его поведения, обращает на них его внимание, делает это деликатно, без оценок и интерпретаций этого поведения, но просто отмечает, как факт.
Например, пациент может говорить, что ничего не переживает, но при этом его телесные позы и движения выдают внутреннее напряжение и беспокойство. В этом случае терапевт может просто обратить внимание пациента на разногласие между его телесными проявлениями и оценкой своего состояния, может также «отзеркалить» позу пациента, принимая такую же позу, давая ему возможность посмотреть на себя как бы со стороны. В ситуации, когда пациент находится в состоянии сниженного тонуса и не знает, о чём говорить либо говорит о своей проблеме очень размыто, без эмоционального переживания своего рассказа, терапевт может отметить это поведение, спросив, насколько такое поведение для него характерно, насколько это связано с ситуацией психотерапевтического взаимодействия «здесь-и-теперь» и как он к этому относится.