Экономическая теория в Санкт-Петербургском университете. Путь в 200 лет
Шрифт:
Конкурентное начало в преподавании университетских курсов, с одной стороны, могло повысить степень автономности науки, ее независимости от административного и политического давления, допустив разнообразие представляемых взглядов. Но с другой стороны, существовала опасность, что лекторы, стремясь привлечь на свой курс больше слушателей, начнут заискивать перед студентами, потворствуя в том числе их политическим взглядам. Кроме того, конкуренция способствовала конфликтам между преподавателями. Так, например, гонорар за чтение курса политической экономии мог представлять достаточно внушительную сумму. Этот курс, который читался четыре часа в неделю в течение одного полугодия, являлся обязательным на юридическом факультете, также на лекции допускались студенты других факультетов и вольнослушатели. Как мы увидим, именно при чтении курса политической экономии конкурентная ситуация неоднократно возникала в Санкт-Петербургском университете. Отметим,
Георгиевский Павел Иванович (1857–1938)
Источник: https://vivaldi.nlr.ru/lh000001391/details
По новому уставу, в 1890 г. Янсон, начавший академическую службу в Горигорецком земледельческом институте, должен был покинуть штатную должность профессора. Смену себе он стал готовить заранее. Первым его учеником, начавшим работу в университете, стал в 1882 г. Павел Иванович Георгиевский (1857–1938) (о Георгиевском см.: [Дмитриев, Чебаненко, 2012]). В 1885 г. он защитил магистерскую диссертацию на тему «Международная хлебная торговля», а в 1887 г. докторскую диссертацию «Финансовые отношения государства и частных железных дорог». Первоначально Георгиевский ведет практические занятия и специальный курс по статистике, но уже в 1885/86 учебном году объявляет параллельный с Вреденом курс политической экономии (заметим, что впоследствии он будет критиковать конкурентное преподавание). В 1888 г. Георгиевский становится экстраординарным, в 1890 г. – ординарным профессором. Политическая экономия становится основной преподавательской специальностью Георгиевского, а для преподавания статистики приглашается приват-доцент кафедры финансового права И. И. Кауфман (1848–1915), в 1901 г. ставший вторым ординарным профессором кафедры политической экономии и статистики (с 1893 г. – экстраординарный профессор).
О теоретических взглядах Георгиевского и содержании преподаваемого им курса можно судить по его впервые вышедшему в 1890 г. и выдержавшему четыре издания учебнику «Политическая экономия». Структура учебника достаточно оригинальна. Он состоит из введения и частей, посвященных производству ценностей, обращению ценностей, распределению ценностей, а также употреблению и уничтожению ценностей. Оригинальность этой структуры заключается в том, что, следуя в общем классической воспроизводственной схеме, Георгиевский особое значение придает уничтожению и употреблению ценностей, ставя себе это в заслугу: «Признание важности этого отдела экономической науки, не только не уступающего по своему содержанию другим отделам, но даже, по нашему мнению, превосходящего прочие отделы по своему значению, выдвигается нами, едва ли не впервые в экономической науке» [Георгиевский, 1904, с. 282].
Употребление ценностей для Георгиевского (он настаивает именно на этом термине, который уместнее, по его мнению, термина «потребление») имеет для него значение само по себе, а не как основа теории ценности. Уделяя много внимания критике Маркса, Георгиевский отказывается от трудовой теории ценности, но не переходит и к теории предельной полезности, хотя с последней теорией он был прекрасно знаком. Именно Георгиевский впервые в России, как утверждает Ю. И. Будович, представил в популярном курсе науки таблицу Менгера [Будович, 2004, с. 31–32]. Кроме того, будучи убежденным противником социализма, Георгиевский выпустил перевод на русский язык «Теории Карла Маркса и ее критики» О. Бём-Баверка (СПб., 1897). Теорию ценности Георгиевский заменяет теорией издержек производства, а также выдвигает свою собственную теорию «общественности». Эта категория выступает у него в роли четвертого фактора производства и проявляется в следующих основных формах: правовой порядок, знание и общественная кооперация. Исходя из этого, ученый стремится доказать, что общественность является источником «избытка» (чистого продукта), «который и должен идти на поддержание общественности или, что то же, на удовлетворение потребностей ее, как они в ней сложились и развились» [Георгиевский, 1904, с. 257].
Можно предположить, что Георгиевский уловил существование тех явлений, которые в экономической науке ХХ в. получили название внешних эффектов и общественных благ. Тем не менее четко сформулировать свое прозрение Георгиевский не смог, и его теория не привлекла внимания современников, несмотря на старания автора, который излагал ее в отдельных брошюрах на французском и немецком языках и, перейдя в разряд почетных профессоров,
Среди сотрудников юридического факультета университета Георгиевский выделялся своим консерватизмом и лояльностью к бюрократии. Однако политическая и научная мода того времени была совсем иной – в области политической экономии популярность приобретает учение Маркса, которое проникает в том числе и в университеты. Этим российские университеты отличались от европейских. Так, «до 1918 года среди официально утвержденных профессоров и адъюнкт-профессоров в университетах Германии не было ни одного социал-демократа» [Рингер, 2008, с. 172–173]. Все коллеги Георгиевского, пришедшие в университет с конца 1880-х гг. и до революции 1905 г. были связаны с марксизмом и, так или иначе, с революционным движением.
Первые учебники политической экономии марксистского направления, изданные преподавателями Санкт-Петербургского университета, принадлежат А. А. Исаеву (1851–1924) и Л. В. Ходскому (1854–1919). Андрей Алексеевич Исаев был приват-доцентом кафедры политической экономии в 1889–1899 гг. Его «Начала политической экономии» пользовались большой популярностью в дореволюционной России и выдержали семь изданий. О популярности курса Исаева в студенческой среде свидетельствуют опубликованные данные о гонораре профессоров и приват-доцентов в 1895 и 1896 гг. Судя по ним, в 1895–1896 учебном году профессор Георгиевский читал курсы политической экономии, статистики (последний также читали Кауфман, Ходский и Яроцкий), а также специальный курс «Пути сообщения в народном хозяйстве и государстве») и получил гонорар в размере 1049 рублей. При этом приват-доцент Исаев, читавший один параллельный курс политической экономии, получил гонорар в размере 7298 рублей [Список…, 1896, с. 2].
Исаев Андрей Алексеевич (1851–1924)
Источник: https://bioslovhist.spbu.ru/person/184-isayev-andrey-alekseyevich.html
Леонид Владимирович Ходский не преподавал политическую экономию в университете, он с 1892 г. был приват-доцентом, а с 1895 г. – профессором кафедры финансового права, но являлся автором «Политической экономии в связи с финансами», которая также переиздавалась с 1884 г. несколько раз. Отметим, что оба эти преподавателя занимались политической деятельностью, подверглись преследованию и были уволены из университета распоряжением Министерства народного просвещения как неблагонадежные: Исаев – в 1899 г. после студенческих волнений, а Ходский – в 1905 г. Леонид Владимирович вернулся в университет в 1910 г. в качестве приват-доцента.
Еще одним преподавателем, придерживавшимся левых взглядов, был Василий Гаврилович Яроцкий (1855–1917). Он окончил Санкт-Петербургский университет в 1880 г., в 1888-м защитил магистерскую диссертацию на тему «Экономическая ответственность предпринимателей, а в 1896-м – докторскую на тему «Страхование рабочих в связи с ответственностью предпринимателей». Начало академической карьеры Яроцкого отмечено конфликтом с Георгиевским: в 1887–1888 гг. Яроцкий выступил в печати и на докторском диспуте с критикой книги Георгиевского «Финансовые отношения государства и частных железнодорожных обществ в России и в западноевропейских государствах», Георгиевский же в свою очередь опубликовал критические замечания на книгу Яроцкого «Экономическая ответственность предпринимателей». В результате этого конфликта, одной из причин которого могла быть конкуренция за профессорство по кафедре политической экономии и статистики (см.: [Дмитриев, 2009, с. 484]), Яроцкому пришлось защищать магистерскую и докторскую диссертации в Московском университете. Несмотря на это, в 1888 г. он был допущен к чтению лекций в звании приват-доцента в Санкт-Петербургский университет.
В изданном в 1916 г. учебнике политической экономии Яроцкий показывает себя как марксист народнического направления, приверженец трудовой теории ценности. Ученый подчеркивает неизменность своих теоретических взглядов: «Мне не понадобилось, – подобно некоторым из моих коллег, сколько-нибудь существенно изменять свои взгляды по основным вопросам науки или приспособляться к колебаниям в ней временных модных течений» [Яроцкий, 1916, с. III]. Под «временными модными течениями» Яроцкий подразумевает прежде всего австрийскую школу и критикует за подобное «модничанье» Туган-Барановского: «…в настоящее время работа экономистов в таком направлении должна быть признана если не совершенно бесплодной, то весьма мало полезной, если не считать самоуслаждения и взаимного обожания представителей подобного педантического теоретизирования» [Яроцкий, 1916, с. 37].