Экономическая теория в Санкт-Петербургском университете. Путь в 200 лет

Сборник

Яроцкий Василий Гаврилович (1855–1917)

Источник: https://bioslovhist.spbu.ru/person/334-yarotskiy-vasiliy-gavrilovich.html

Наконец, в 1902 г. приват доцентом кафедры становится доцент Владимир Владимирович Святловский (1869–1927). В юности он участвовал в рабочем движении, в 1889–1892 гг. был членом «группы Бруснева» – одной из первых социал-демократических организаций в России, связанной с швейцарской группой «Освобождение труда» Г. В. Плеханова. В изданном в 1910 г. популярном «Конспекте лекций по политической экономии» Святловский стремится представить все существующие теоретические подходы. В частности, он описывает следующие теории ценности: теорию спроса и предложения, теорию издержек производства, трудовую или объективную теорию, а также субъективную, или австрийскую, теорию. При этом предпочтения автора очевидны.

О Марксе Святловский пишет, что тот «дает строго логическое, часто возвышающееся до высокой абстрактной цепи неизбежно вытекающих одна из другой математических формул, учение» [Святловский, 1910, с. 146]. Австрийская же школа характеризуется им следующим образом: «В последнее время против субъективной теории ценности выдвинуто очень много как общих принципиальных, так и частныхкритических замечаний, в общей совокупности указавших шаткость методологической и философской основы австрийской теории ценности» [Святловский, 1910, с. 165].

Святловский Владимир Владимирович (1869–1927)

Источник https://bioslovhist.spbu.ru/histschool/574-svyatlovskiy-vladimir-vladimirovich.html

Политическая экономия между двух революций (1905–1917). Начало ХХ в. стало противоречивым периодом в преподавании политической экономии. С одной стороны, происходит дальнейшая академизация и профессионализация. Растет число экономических курсов, читаемых яркими преподавателями, а в 1907 г. на юридическом факультете выделяется отделение экономических и государственных наук. С другой стороны, нормальная жизнь университета постоянно сотрясается революционными волнениями и политической реакцией.

Кулишер Иосиф Михайлович (1878–1933)

Источник: https://bioslovhist.spbu.ru/histschool/145-kulisher-iosif-mikhaylovich.html

Несомненно, наиболее значительным эпизодом истории кафедры политической экономии в этот период стала преподавательская деятельность Михаила Ивановича Туган-Барановского (1865–1919) (подробнее см. статью Л. Д. Широкорада в наст. изд.). Напомним, что 1890-х гг. он уже был приват-доцентом кафедры политической экономии и статистики: в 1895/96 учебном году объявил специальный курс «Исторический обзор развития новейшей экономической науки», а в 1898/99 учебном году – параллельный курс по политической экономии. В 1901 г. за участие в студенческой демонстрации Туган-Барановского арестовывают, а затем подвергают административной высылке из Санкт-Петербурга. Революция 1905 г. позволила Туган-Барановскому вернуться к преподаванию политической экономии. Возобновив преподавание в университете, Туган-Барановский подготовил свой знаменитый учебник «Основы политической экономии» (1909 г.), который при жизни автора выдержит пять изданий, а также будет переиздан в постсоветский период в 1998 г. Туган-Барановский быстро приобретает популярность в студенческой среде и становится главным конкурентом Георгиевского в чтении основного курса политической экономии.

Преподавание экономических наук расширилось, вышло далеко за пределы традиционных обязательных курсов политической экономии, статистики, а также имевших экономическое содержание курсов финансового и полицейского права. И. М. Кулишер (1878–1933) стал преподавать «Историю экономического быта Западной Европы», М. А. Сиринов (1878–1929) – «Предмет и метод политической экономии по учению главнейших представителей политико-экономических школ», В. П. Туторский (1872–1911) и П. И. Лященко (1875–1955) – «Экономию сельского хозяйства» и «Сельскохозяйственную политику», В. А. Гаген (1874–1930) – «Обязательное призрение бедных в Западной Европе», Яроцкий – «Социальную политику в области рабочего вопроса», Святловский – «Русское рабочее законодательство», профессор Кауфман – «Политику денежного обращения» и «Демографическую статистику». Также началось преподавание отдельных курсов по экономической и местной статистике, которые читали В. В. Степанов (1868–1950) и Г. Г. Швиттау (1875–1950). В 1910-х гг. практические занятия по политической экономии и статистике начали вести такие известные впоследствии ученые, как М. В. Птуха (1884–1961) и С. И. Солнцев (1872–1936). Различные курсы по финансам стали читать М. И. Боголепов (1886–1945), А. И. Буковецкий (1881–1972), М. А. Курчинский (1876–1939), Ф. А. Меньков (1881–1925), В. Н. Твердохлебов (1876–1954) и др.

Лященко Петр Иванович (1875–1955)

Источник: https://bioslovhist.spbu.ru/histschool/759-lyashchenko-petr-ivanovich.html

В этот же период действия студенчества, которые иногда использовались профессурой в ее противостоянии с имперской бюрократией, превращают университет в один из центров революции. Оппозиционные настроения были традиционно свойственны российскому студенчеству, но с 1899 г., когда в Санкт-Петербургском университете начинается всероссийская студенческая забастовка, выступления студентов приобретают характер массового политического движения, регулярно проходят разного

рода сходки и стачки, лекции непопулярных профессоров подвергаются обструкции по политическим причинам. Это позволило В. И. Вернадскому утверждать, что «с 1898 г. и до 1906 г. правильного преподавания в высшей школе не было; школа находилась в состоянии анархии, с которой энергично боролась русская профессура, так как начальство не имело никакого нравственного авторитета» [Вернадский, 1912, с. 4]. В феврале 1905 г., с началом революции, занятия в университете снова прерываются из-за студенческой стачки. В полном объеме учебный процесс восстановится только осенью 1906 г. Активно воздействовать на университетскую жизнь студенческие организации продолжали и после возобновления занятий в 1906 г.: «В течение всего 1906 г. вся внутренняя жизнь университета фактически определялась решениями самих студентов и деятельностью совета старост. Совет профессоров не мог ни повлиять на ход событий, ни изменить их» [Павлицкая, 1948, с. 153].

После «Третьеиюньского переворота» 1907 г. в России началось время политической реакции. В сфере высшего образования реакцию обычно связывают с деятельностью Л. А. Кассо, министра народного просвещения в 1910–1914 гг. В Московском университете наступление Кассо на университетскую автономию привело к отставке значительной части преподавателей. В столичном университете события развивались по-другому – как показано Е. А. Ростовцевым, «профессорский Совет, сплотившийся вокруг ректора, выбрал иную тактику – пассивного сопротивления давлению министерства» [Ростовцев, 2017, с. 624]. В ответ на это министерство пытается преодолеть оппозиционность профессорского Совета путем беспрецедентной практики назначения и «перевода в Санкт-Петербургский университет консервативных профессоров из провинциальных высших учебных заведений и перевода петербургских либералов в провинцию» [Ростовцев, 2017, с. 638]. Важно отметить, что эта политика прежде всего была направлена против юридического факультета, то есть представителей социальных наук. В конечном итоге на юридический факультет было назначено 11 профессоров.

Остановимся подробнее на одном из таких эпизодов, который был связан с тем, что П. И. Георгиевский, в соответствии с установленным порядком, отслужив 30 лет, должен был оставить к 1 января 1913 г. штатную университетскую должность. Встал вопрос о занятии профессорской кафедры и наиболее очевидным кандидатом на нее, как по возрасту, так и по научным заслугам, был М. И. Туган-Барановский. Именно он и был избран – сначала собранием юридического факультета 30 апреля 1912 г. (13 голосов «за», 1 «против»), а затем на заседании Совета университета 21 мая 1912 г. (29 голосов «за», 4 «против») [Протоколы заседаний…, 1914, с. 77–80].

Очевидно, что единственный голос «против» на собрании юридического факультета принадлежал профессору Георгиевскому. В своем отзыве, представленном юридическому факультету о М. И. Туган-Барановском как кандидате в профессоры по кафедре политической экономии, он обвиняет его в чрезвычайном увлечении идеями социализма и коммунизма и восхвалении их. Георгиевский указывает, что даже в «просвещенной Германии» не допускается занятие университетских кафедр социал-демократами, и предупреждает против опасности «замены кафедры НАУКИ политической экономии кафедрой ПРОПОВЕДИ социализма». Заканчивает свой отзыв Георгиевский мрачным пророчеством: «Отравление учащейся молодежи социалистическими фантазиями, подносимыми им под видом положительной науки с университетской кафедры, может иметь для этой молодежи, а в лице нескольких поколений ее – для целого государства, самые печальные последствия, предупредить которые, по мере сил, я считаю своим нравственным долгом» [Георгиевский, 2008, с. 100].

Обвинения Георгиевского не произвели и не могли произвести впечатления на собрание факультета и Совет университета. Многие русские интеллигенты того времени, в том числе коллеги Георгиевского и Туган-Барановского по университету, симпатизировали социалистическим идеям, занимая, возможно, более левые позиции, чем последний. Действительно, Туган-Барановский был известен своими работами о социализме (и Георгиевский тенденциозно подбирает цитаты из этих работ), но социализм рассматривался им в качестве этического идеала будущего общества свободных людей. В области же практической политики Туган-Барановский скорее был сторонником буржуазной кадетской партии.

Необходимо также отметить и возможное существование личных мотивов неприязни Георгиевского к Туган-Барановскому. В своем отзыве он не только характеризует научные и политические взгляды кандидата, но и позволяет себе намекнуть, что тот пользуется прибылью с капитала и поземельной рентой, а значит в своей жизни не следует социалистическим идеям. Об отношениях Георгиевского и Туган-Барановского свидетельствует также опубликованная переписка сотрудников университета с В. И. Борткевичем (1868–1931), в то время экстраординарным профессором Берлинского университета. Так, А. А. Кауфман говоря о ненависти Георгиевского к Туган-Барановскому, пишет: «…в данном случае работа была настолько шита белыми нитками, что, конечно, никакой поддержки Г[еоргиевский] не мог встретить» [Кауфман, 2009, с. 101]. Из письма М. В. Птухи мы узнаем, что к 1912 г. И. И. Кауфман, второй профессор кафедры политической экономии и статистики, отстаивал кандидатуру Туган-Барановского уже пять лет. Вот что сообщает М. В. Птуха В. И. Борткевичу: «П. И. Георгиевский, не желая замещения кафедры М. И. Туган-Барановским, предложил профессору Мануйлову выставить свою кандидатуру, но Мануйлов быть кандидатом П. И. Георгиевского категорически отказался. Ввиду этого, как рассказывают, он выставил Вашу кандидатуру, не заручившись предварительно Вашим согласием» [Птуха, 2010, с. 116]. Борткевич также не воспользовался этим предложением.