Экономические и социальные проблемы России №1 / 2013
Шрифт:
Эта связка инновации и глобализации направляется и усиливается благодаря деятельности МНК. Многие из сегодняшних глобальных сетей выросли из вертикально интегрированных МНК. Однако глобальная сеть как организационная форма идет дальше, центральным элементом ее стратегии является усиление власти штаб-квартиры центральной фирмы в отношении размещения производств и их контроля. Под стратегией сети понимается прежде всего стратегия фирмы, являющейся ее центром, т.е. владельцем брэнда и организатором. Усложнение географических и межорганизационных проблем расширяет требования и усложняет задачи контроля, стоящие перед центральным менеджментом. Проблема состоит в том, в какой мере фирмы, входящие в сеть (поставщики, субподрядчики, сервисные организации), имеют независимые стратегии или определяют их исходя из стратегии центральной фирмы, воспринимая ее как внешнюю данность. Развитие такой
Такая эволюция не была простой или единообразной. Сочетание офшоринга и аутсорсинга возникло в компаниях электронной отрасли, относительно крупные, прежде всего трудозатратные и стандартизированные производства размещались на небольшом числе площадок (Сингапур, Тайвань и т.п.), что позволило тщательно дифференцировать направления деятельности. Постепенно чисто стоимостные критерии размещения дополнились другими, в том числе скрупулезным сравнительным анализом вариантов внутреннего производства или закупок на стороне. Другие функции, в том числе такие как управление человеческими ресурсами, конструирование, логистика, передавались растущему числу специализированных поставщиков, которым удавалось достичь экономии на масштабе за счет расширения числа клиентов и одновременно удовлетворения их индивидуальных запросов. Офшоринг, аутсорсинг, дифференцированное размещение производства явились стратегическим ответом МНК на формирование среды эффективных поставщиков.
Важнейшим направлением глобализации является ее волна, охватывающая сферу научных исследований и разработок (НИР). В ней участвуют, прежде всего, крупные компании США и Европы под воздействием таких факторов, как перевод части операций в более дешевые страны и приближение к новым рынкам. Многие из них уже имеют исследовательские центры, разбросанные по всему миру. Глобальные компании постепенно отходят от модели организации НИР в едином центре и создают сети центров различного масштаба, организуемых и размещаемых по принципу специализации на определенном рынке или технологии. Эта тенденция открывает определенную перспективу перед рядом стран, включая Россию. Перспективно мыслящие глобальные корпорации стремятся закрепиться на развивающихся рынках стран БРИК, используя уникальные источники инноваций, перестраивая продукты и услуги и становясь «глобально-локальными игроками» (21, с. 48). В настоящее время ряд стран Азии активно развивают инновационный потенциал, о чем свидетельствуют количество стартовых наукоемких предприятий, объем государственных инвестиций в научные парки и исследовательские институты. Как считает, например, профессор Бостонского университета А. Курана, такие страны, как Индия, Китай, Россия, обладают огромным потенциалом творческих работников, т.е. активов инноваций и знаний. Их лаборатории, если не в первые годы своего существования, то впоследующем, будет производить сотни патентов. И это обстоятельство является «ключевой движущей силой глобализации НИР» и одновременно дает основание предполагать, что именно эти страны составят основу следующего раунда глобального экономического роста (21, с. 50).
Серьезнейшим фактором, определяющим характер глобальных сетей НИР, остается защита интеллектуальной собственности. Как показало проведенное исследование, в Индии, Тайване, Южной Корее, Израиле удалось создать разумные системы защиты интеллектуальной собственности благодаря наличию общего правового фона для патентного законодательства, тогда как другие страны, в том числе Китай и Россия, отстают на несколько лет. Согласно заключенному в рамках ВТО соглашению о связанных с торговлей аспектах прав интеллектуальной собственности (TRIPS), действующему с 1 января 2005 г., ситуация в отдельных странах оценивается по их законодательной деятельности, а также по состоянию инфраструктуры и политике правоприменения (21, с. 50).
Как подчеркивают специалисты, возможности получения выгоды за счет дешевизны рабочей силы не будут длиться вечно, и значение зарубежного размещения НИР может меняться. Поэтому стратегический подход к глобальным НИР должен учитывать помимо стоимостных преимуществ факторы доступа к технологиям и рынкам. Вместе с тем можно ожидать продолжения тенденции глобализации НИР, в рамках которой исследовательские центры, расположенные на пространстве ведущих рынков, превратятся в инновационных лидеров.
Появление феномена глобальных сетевых структур имеет системные последствия, затрагивающие в широком смысле капиталистический способ производства и его центральные институты – конкурентные рынки, стимул прибыли, выгоды акционеров, развитие разделения труда, что, в свою очередь, воздействует на эволюцию таких образований. Социальные последствия связаны с дифференциацией стран и регионов с точки зрения характера их институтов и экономического поведения. Такие элементы, как юрисдикция, особенности бюджетно-налоговой системы, структуры собственности, культуры управления соответствующих стран, способны повлиять на определение национальной принадлежности фирмы и того, как она влияет на ее стратегию. Это приводит к отбору оптимальных методов, «наилучшей практики», постепенному их распространению и выработке некоторого единообразия методов и их применения в глобальных сетях и конкретных отраслях (например, таких как американские мультидивизиональные структуры, японская система точно-в-срок).
Специалисты единодушно отмечают наметившуюся перспективу мировой конвергенции к единому набору лучших методов, прежде всего в рамках многонациональных и глобальных корпораций. На микроуровне она концентрируется на таких аспектах управления, как организационная гибкость и практика внедрения инноваций (23)
По мнению Бакли, глобальные фабрики используют выгоды не только контроля над огромными производственными ресурсами всей сети, но и различных условий их локализации и национальных сравнительных преимуществ. Дело в том, что в рамках одной страны невозможно воспроизвести стоимостные и динамические преимущества глобальных конкурентов. Размещение элементов глобальной фабрики определяется преимуществами принимающих стран, и они могут быть дополнены сознательными усилиями в области образования, создания кластеров, инвестирования в НИР и развития предпринимательства. Политика принимающей страны, направленная на расширение своих сравнительных преимуществ, может служить средством привлечения деловой активности.
Но одновременно возникают и сложности, связанные с регулированием корпоративного управления, барьерами для вхождения на рынки, осуществлением новых функции в области НИР, маркетинга и т.д. Свободное движение товаров, рабочей силы и капиталов повышает значение локальных преимуществ, а ограниченные возможности развития этих преимуществ способствуют географической концентрации деловой активности в форме «кластеров». Глобальные фабрики улучшают свою информированность об этих преимуществах и принимают инвестиционные решения на этой основе. К тому же многие из них побуждаемы также внутренней экономической и рыночной ситуацией в своих странах, что относится, прежде всего, к глобальным фабрикам, создаваемым в странах с формирующейся рыночной экономикой (19).
Место России в глобальной экономике характеризуется ее хозяйственной специализацией, тем, что она дает и способна дать в перспективе мировому рынку в формирующейся глобальной экономике, основанной на знаниях. Занятие Россией достойного места в мировой экономике означает, что она «должна быть востребована» на мировом рынке, т.е. что, как и во всякой конкуренции, она должна быть способной делать лучше, чем другие, и делать то, чего не могут другие.
Знания, составляющие основу новой экономики, сконцентрированы в нескольких регионах мира. Примерно 90% мировых расходов на НИОКР реализуются в странах ОЭСР. Неоспоримым лидером в этой области являются США: их затраты на НИОКР в 2011 г. составили треть от мирового объема затрат (33% или 405,3 млрд. долл.). На долю ЕС приходится 23%, Японии – 13, Китая – 9%. Доля России (в пересчете по ППС) составляет 2% мировых расходов на НИОКР. Доля Азии в общемировых затратах на НИОКР продолжает расти. Эта тенденция наметилась еще пять лет назад, в первую очередь благодаря тому что Китай увеличивал расходы на науку в среднем на 10% в год (9). Россия замыкает десятку мировых лидеров по расходам на науку: российские затраты на НИОКР хотя и показывают рост (с 22,1 млрд. долл. в 2010 до 23,1 млрд. долл. в 2011 г.), доля этих расходов в ВВП страны остается неизменной – 1% (8).