Экономика Сталина
Шрифт:
Сращивание теневого капитала и партийно-государственного аппарата
Именно во времена Хрущева стали наблюдаться признаки сращивания теневой экономики с партийно-государственным аппаратом – сначала на уровне районов и городов, а затем и выше. Современный исследователь советской подпольной экономики К. Скоркин пишет об этом сращивании: «Преодоление последствий культа личности освободило сознание партийно-советских функционеров от страха за свою шкуру, сформировало психологию корпоративной солидарности и безнаказанности. Это величайшее достижение хрущевской „демократии“. Важно также отметить, что уровень жизни партийно-советских функционеров районного и городского звена к началу шестидесятых годов был относительно низок. Зато их бытовые потребности за послевоенные годы постоянно росли. Теневой капитал предложил таким мелким функционерам КПСС и Советской власти дополнительный доход в материальной и денежной форме через систему государственной торговли. Такой подкуп партийно-советских функционеров районного уровня осуществлялся десять лет. Он завершился к началу семидесятых годов» [143] . Всего в аппарате КПСС во времена Хрущева право
143
Скоркин К. Указ. соч.
К. Скоркин далее пишет: «Кормильцем районных функционеров КПСС и советского аппарата являлся теневой капитал». А если он стал кормильцем, то, соответственно, все более влиял на принятие решений в районе, а затем и на более высоких этажах власти. Теневая экономика продолжала укрепляться все последующие годы вплоть до перестройки М. Горбачева.
В стране стал складываться государственный капитализм, на что обратили внимание некоторые зарубежные коммунисты. Член Коммунистической партии Германии (ФРГ) Вилли Дикхут выпустил книгу, получившую название «Реставрация капитализма в Советском Союзе» («Die Restauration des Kapitalismus in der Sowjetunion»); она выходила частями в 1971–1988 гг., позднее была переведена на русский язык и опубликована в прошлом десятилетии в России [144] . Приговор В. Дикхута оказался очень жестким. Он констатировал, что Хрущев не просто совершил ряд ошибок в деле социалистического строительства (об этом говорили и некоторые другие коммунисты за рубежом). При нем в конце 1950-х – начале 1960-х гг. произошла реставрация капитализма. Этот вывод у немецкого коммуниста вытекал из другого, шокирующего по тем временам вывода: партийно-государственная бюрократия в СССР стала превращаться в буржуазию, т. е. в СССР стал складываться государственный капитализм. Реставрация капитализма началась на XX съезде КПСС (1956 г.), на котором Хрущев развенчал культ личности И. Сталина. Немец совершенно правильно оценил выступление Никиты Сергеевича, сказав, что удар наносился не лично по Сталину, а по той модели социально-экономического развития СССР, которая была разработана и практически воплощалась в жизнь Сталиным. Это была выверенная модель реального социализма. Заметим, что немецкий коммунист датирует полную реставрацию капитализма как раз тем временем, когда Н. С. Хрущев на XXII съезде КПСС (1961 г.) провозгласил, что к 1980 г. в СССР будет построен коммунизм. Немец оказался весьма прозорливым.
144
Дикхут В. Реставрация капитализма в СССР. – М.-СПб., 2004 //http://www.pickalov.narod.ru/RCSU.htm.
Я уже писал о вкладе, который реформа Косыгина-Либермана (1965–1969 гг.) внесла в разрушение сталинской экономики и в дело реставрации капитализма в нашей стране. По мнению некоторых исследователей, указанная реформа – плод не каких-то умственных размышлений и открытий, а результат лоббистских усилий со стороны представителей теневого капитала, который расцвел пышным цветом во времена Хрущева. Уже цитировавшийся нами ранее К. Скоркин пишет: «К 1965 г. теневой капитал настолько окреп и обнаглел, что предпринял впервые в СССР попытку повлиять на экономическую политику ЦК КПСС. Именно он инициировал так называемую реформу 1965–1966 гг.» [145] .
145
Скоркин К. Указ. соч.
Реформа создала благоприятные условия для дальнейшего укрепления теневой экономики. О разрушительных последствиях реформы Косыгина-Либермана известно много. Главное, что они не заставили себя ждать. Уже в 1966–1967 гг. органами МВД СССР были ликвидированы подпольные цеха на 45 государственных заводах и фабриках, относящихся к пищевой, легкой и текстильной промышленности, производства строительных материалов, обработки леса. Руководство ЦК КПСС тогда осознало силу криминальных денег и не на шутку испугалось. Формально реформа имеет хронологические рамки 1965–1969 гг. Однако «тормоза» были включены уже в 1966 г. (недаром К. Скоркин сказал, что это была реформа 1965–1966 гг.). После этого наступил длительный, почти двадцатилетний застой. За внешней статичностью советской жизни скрывался невидимый процесс накопления сил подпольного капитала.
Масштабы операций цеховиков и барыг во времена Брежнева возросли во много раз по сравнению с временами Хрущева. Можно вспомнить, в частности, нашумевшую историю, которая получила название «Меховая мафия». Речь идет о крупнейшем организованном преступном формировании в нашей стране, раскрытом КГБ СССР в 1970-е гг. Расследование этого дела курировал лично председатель КГБ Юрий Андропов. Основные фигуранты дела – Лев Дунаев, Рудольф Жатон, Петр Снобков, Иосиф Эпельбейм. Все они – цеховики, производство «левой» продукции было налажено на базе фабрики в г. Караганда, Казахской СССР. 7 января 1974 г. были арестованы в общей сложности около 500 человек, причастных к «меховой мафии». На квартирах, дачах, местах работы обвиняемых были проведены массовые обыски. Были найдены миллионы рублей в трехлитровых банках, сотни килограммов драгоценных камней, драгметаллов. У одного только Снобкова было изъято 24 кг золотых колец, более 5 млн. руб. наличными, около сотни сберкнижек на предъявителя. Несмотря на многочисленные улики, дело начало разваливаться, т. к. лидеры «Картеля», как окрестили «меховую мафию» следователи, имели связи на самом верху. Андропов с большим трудом сумел отстоять уголовное дело. Снобков, Эпельбейм и Дунаев были приговорены к расстрелу, Рудольф Жатон получил 15 лет лишения свободы.
Коррупция. Искусственные дефициты товаров
В это время усиливалась коррупция в партийно-государственном аппарате. Дело уже не ограничивалось предоставлением барыгами дефицитных товаров для партийно-государственных аппаратчиков. В ход пошли деньги. В СССР до начала 1980-х гг. тема коррупции открыто не поднималась. Простым гражданам навязывалось мнение, что коррупция для социалистического строя является нехарактерным явлением и присуща только буржуазному обществу. Между тем жизнь вступала в противоречие с идеологическими догмами: с середины 1950-х гг. до 1986 г. регистрируемое в уголовной практике взяточничество возросло в стране в 25 раз [146] .
146
Максимов В. К. Понятие коррупции в международном и российском праве // Право и безопасность. – 2002. – Август. – № 2–3 (3–4).
Спрашивается: что хотели «теневики» получить от партийно-государственных функционеров?
Во-первых, гарантии своей неприкосновенности.
Во-вторых, должности в том же самом партийно-государственном аппарате для своих родственников, места в престижных вузах для своих детей, выезды за границу для себя и своей родни и т. п.
В-третьих, получение разного рода услуг, которые способствовали дальнейшему развитию теневого бизнеса, в т. ч. получение дополнительного доступа к товарным фондам (для барыг), к оборудованию и сырью (для цеховиков), а также создание искусственных дефицитов на товары.
Сегодня уже не секрет, что многие дефициты в советской торговле были искусственными и создавались с той целью, чтобы дополнительно вздувать цены на «черном рынке». Приведу лишь один пример, о котором хорошо известно старшему поколению. Это выдержка из популярного в советское время журнала «За рулем»:
«После создания в СССР в 70-х годах сети „фирменных“ станций техобслуживания (СТО) основная часть запасных частей стала поставляться именно им. Специализированные магазины получали лишь небольшой процент запчастей, которые немедленно раскупались. Причем общий их выпуск на каждый период времени был подсчитан с учетом естественного износа автопарка, без большого запаса.
Однако вместо ожидавшегося быстрого и удобного для автолюбителя ремонта на практике это привело к неожиданному эффекту в виде возникновения все более усугублявшегося со временем дефицита запасных частей к легковым автомобилям. Дело же было в том, что созданные на складах СТО запасы запчастей работниками утаивались. Склады, в основной своей массе великолепно снабжавшиеся запчастями СТО, буквально ломились – внезапные проверки ОБХСС (отдел по борьбе с хищением социалистической собственности – подразделение МВД СССР. – В. К) выявляли наличие десятков и сотен деталей каждого наименования, в т. ч. и наиболее „дефицитных“ – при этом обращавшиеся на СТО граждане получали от диспетчеров неизменный отказ под предлогом отсутствия запчастей. Естественно, подобное было бы невозможно без ведома начальства самого различного уровня, хотя доказать наличие преступного сговора было обычно крайне непросто.
Следующим шагом криминального промысла было вовлечение наиболее „сговорчивых“ автолюбителей в схему по незаконной продаже запчастей со склада „из-под полы“, осуществляемой „на местах“ самими работниками СТО или их доверенными лицами. При этом „клиент“ оплачивал помимо запчасти еще и „труд“ посредников, а также фиктивную работу по ее установке, за счет чего СТО выполняла спущенный ей план, хотя реально никаких или практически никаких работ в отчетный период могла и не производить, т. е. в противоположность современным аферистам от автосервиса советские не стремились навязать клиенту лишние работы, а, наоборот, старались производить даже те из них, что были зафиксированы в документации, фиктивно. В результате помимо многократной переплаты автовладелец еще и был вынужден сам устанавливать запчасть на свой автомобиль. В созданной таким образом ситуации, тем не менее, он был доволен и этому.
Торговля похищенными запчастями велась также на стихийных рынках, как правило, расположенных вблизи крупных автотрасс. Там можно было купить запчасти всегда, в любом количестве и ассортименте, но с огромной переплатой. Например, в середине 80-х госцена комплекта вкладышей коленвала для „Жигулей“ составляла вполне доступные 7 руб. 20 коп., но „из-под полы“ они продавались по 140 руб. (что сравнимо со средней месячной зарплатой в те годы. – В. К.)» [147] .
147
«Железный рынок», или Вблизи скудного прилавка // За рулем.
– 1986.
– № 1.
Метастазы коррупции стали глубоко проникать в жизнь советского общества. Государство пыталось хоть как-то противостоять ее разрушающему влиянию. Первым громким коррупционным делом советского периода стало дело фирмы «Океан» (1981–1982 гг.). Из расследования этого уголовного дела было инициировано так называемое Сочинско-Краснодарское дело, одним из обвиняемых по которому проходил первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС, член ЦК КПСС Медунов. Борьба со взяточничеством и злоупотреблениями органов власти активизировалась с приходом на пост Генсека Юрия Андропова в 1983 г. Тогда были начаты знаменитое «хлопковое» дело и дело Моспродторга, по которому был расстрелян директор Елисеевского гастронома Юрий Соколов. Впрочем, это был последний всплеск борьбы в СССР с теневой экономикой. В 1984 г. Ю. В. Андропова не стало, а в 1985 г. к руководству страной пришел М. С. Горбачев.
Теневой капитал – инициатор и организатор перестройки
Фактически за период с конца 1950-х гг. до прихода к власти М. С. Горбачева в 1985 г. в СССР прошел процесс формирования и созревания государственного капитализма. В СССР теневая экономика к середине 1980-х гг. достигла небывалого расцвета. По некоторым оценкам, треть спроса населения СССР на услуги удовлетворялась теневой экономикой. Хозяйственные связи вне государственного контроля способствовали росту так называемых нетрудовых доходов, выпуску «левой», неучтенной продукции практически во всех областях производства.