Экс
Шрифт:
– А что там с моим заболеванием? Синдром Купера-Стейна... Можно его излечить... в ваше время?
– Теоретически - да. Правда, тут не все просто...
– замялся переводчик.
– Я так и думал, - прошептал Антон.
– Значит, криокамера, заморозка... это бесполезно.
– Нет, вы не правы. Просто есть некоторые нюансы...
– Грег посмотрел в блокнот.- Впрочем, я о них вам чуть позже расскажу. Сейчас препараты подали, и вы скоро заснуть должны.
В самом деле, Ветров почувствовал, что веки тяжелеют, а 'картинка'
'Ну, и ладно', - мелькнула конформистская мыслишка, и Антон провалился в объятия Морфея. Или кто там в нынешнюю эпоху за него.
Когда Ветров проснулся, переводчик уже сидел у ложа. На той же 'табуреточке'. С неизменным 'блокнотом'. Словно и не уходил. Рядом стоял персонаж в маске и сером халате и возился с какой-то аппаратурой, находившейся в 'ножной' части Антонова ложа.
– Доброе утро, - поприветствовал пациента Грег.
– Доброе.
– Антон зевнул.- А вы, что так тут и сидели?
– Нет, конечно. Вы спали больше двадцати часов. А когда мне поступило сообщение, - переводчик постучал пальцем по 'блокноту', - о том, что вы должны проснуться, я подошел.
Ветров с уважением посмотрел на 'блокнот' - продвинутая, должно быть, вещица, если время пробуждения пациента сообщает. Ему аналог тоже бы не помешал - для утоления информационного голода, например. Хорошо, хоть обычным не морят - кормят исправно. И еще, слава богу, Грег появился, а то и парой фраз перекинуться не с кем.
Будто прочитав мысли Антона, персонаж в маске и сером халате что-то прошелестел переводчику. В целом непонятно, но отдельные слова показались знакомыми.
Грег коротко ответил. И опять та же история - почудилось, что отдельные слова Антон узнал. Медик кивнул и удалился. А Ветров не утерпел и спросил, тыкая пальцем (пускай неприлично, но эти экзекуторы - тоже не апологеты вежливости и манерности) в направлении 'серого халата':
– Что за язык?
– Лингво.
– Мне почему-то слова показались знакомыми.
– Не удивительно. В основе лингво лежали староанглийский и протоиспанский. Естественно, со временем он модифицировался, но многое и осталось.
– А-а...
– протянул Антон.
– Кстати, а почему они, - палец указал в сторону двери, за которой скрылся 'серый халат', - со мной не разговаривали? Я уже подумал, что они, вообще, немые. Или киборги какие-нибудь.
– Нет, медицинский персонал - вполне нормальные люди, - усмехнулся Грег.
– Просто такой порядок установлен в клинике. Во-первых, обычно, медики не владеют языками и диалектами пациентов. Во-вторых, до вчерашнего дня вам было противопоказано напрягать органы, ответственные... за произнесение звуков речи. А когда медицина дала добро, привлекли меня.
Ветров мимоходом отметил, что ему действительно говорить стало гораздо легче. Он уже не хрипел и не каркал. Но решил выяснить
– Но сказать-то, что мне не надо напрягать... это... ответственные органы, могли бы. Через вас хотя бы. А то молчат, как рыбы об лед.
– Что, простите?
– Как рыбы об лед. Ну, то есть не разговаривают.
Грег нахмурился.
– Медицинским сотрудникам запрещено общаться с пациентами до соответствующего заключения переводчика-психолога.
– Почему, интересно?
– Чтобы не вызвать культурологического шока у пациентов. Ранее были зафиксированы несколько случаев, когда общение с врачебным персоналом до визита переводчика-психолога приводило к ухудшению состояния пациентов. И к клинике предъявляли иски. Сами эксы или их родственники. Поэтому и ввели запрет.
– Кто?
– Извините?
– в лучших традициях анекдотов вопросом на вопрос ответил лохматый.
– Кто иски предъявлял?
– Э-ээ...
– проблеял переводчик, - пациенты или их родственники.
– Нет, вы сказали по-другому... эксы, кажется.
Грег закашлялся и покраснел. Потом неожиданно подскочил с 'табуреточки', ткнул пальцем в 'блокнот' и произнес:
– От имени клиники и от своего имени приношу вам глубокие извинения за ненадлежащее употребление сленговых слов.
– Да, ладно, - растерялся Антон.
– Вы принимаете извинения?
– Принимаю...
– Претензии ко мне лично, либо к клинике по поводу употребления сленговых слов у вас есть?
– Нет.
– Ваша позиция зафиксирована. Уф...
– вздохнул Грег и уселся обратно на 'табуреточку'.
– Еще раз извините. Работа. Вы у меня уже шестой за день. Устал что-то, вот порой и срываюсь...
– И все же, эксы - это кто?
– не дал уйти разговору в сторону Ветров.
– Так на сленге называют... э-э-э... персон, которые воспользовались в свое время услугами криоцентра. А ныне... э-э-э... прошли курс декрионизации.
– То есть, типа люди из прошлого?
– спросил Антон.
– Можно выразиться и подобным образом.
– Понятно. Люди вроде меня.
Переводчик ничего не сказал, только неопределенно хмыкнул и что-то черкнул в 'электронном блокноте'. Вообще, было заметно, что лохматый очень аккуратно подбирает слова. Ветров сообразил, в чем дело, и улыбнулся.
– Грег, не бойтесь, иск я заявлять не собираюсь. Хоть вы меня эксом и обозвали, - увидев, что переводчик явно не понял шутки, торопливо добавил: - Но я без претензий.
– Я не обзывал, а употребил в ненадлежащей обстановке сленговое слово, - уточнил переводчик.
– Тем более... А почему эксы?
– Кто-то из журналистов назвал. И прижилось. Ныне технология заморозки ведь не применяется. Последний клиент воспользовался услугами криоцентра более пятисот лет назад.
– А почему не применяется? Неужели смертельно больные у вас перевелись?