Эксфэр
Шрифт:
Разговор с папой вышел долгим. Кажется, он нервничал больше моего — я вдруг понял, насколько сильно его беспокоила моя реакция. Последний раз мы общались так открыто в далёком детстве, а может быть, и никогда вовсе.
После разговора меня пробирало непривычное чувство родственной связи. Наверное, я впервые ощутил такое глубокое чувство благодарности к маме и папе. У меня язык не поворачивался назвать их приёмными. Родные — вот самое подходящее слово.
Я пробовал
Дверь в кабинет открылась, и внутрь вошёл Роберт. Он глянул на меня и коротко кивнул:
— Ну что, нашёл что-нибудь?
— Ничего.
— Я тут с Лидией поговорил.
— О чём?
— Она не против, если мы просто слетаем в Пензу.
— Ты серьёзно?
— Серьёзно. Так что скажешь?
— Конечно! — обрадовался я. — А когда?
— Да хоть завтра. Купим на утро билеты и полетим.
Аня, услышав наш разговор, отвлеклась от смартфона:
— Мы куда-то летим?
Я не видел смысла скрывать что-то от Ани, поэтому кратко всё объяснил. Лететь она не хотела, однако Роберт не оставил выбора: мы же одна команда, как-никак.
Аэропорт был для меня местом новым, интересным и запутанным. Не будь здесь Роберта, я бы нужный терминал искал целый час, а может, и дольше.
— Пистолеты сдавать же придётся, да? — спросил я.
— Нет.
— Нас разве пустят?
— Сейчас этим никаких проблем. Командировочное удостоверение у меня с собой, так что всё пучком.
Вскоре мы прошли регистрацию, получили посадочные талоны и отправились на предполётный досмотр. В пункте контроля только ленивый не глазел на нас с Аней. Представляю, в каком они были замешательстве: мы же выглядим чуть ли не как дети, а проходим с оружием. Однако после всех проверок нас всё же пустили в зал ожидания. Здесь были неудобные металлические сидения, автоматы с дорогущими напитками и несколько полупустых кафешек. В общем, ничего особенного. Зато через огромные стёкла можно было понаблюдать за самолётами, которые я видел так близко впервые.
Полёт длился не больше двух часов. Утро не успело закончиться, а мы уже приземлились Пензе. Мы заказали такси, и нас быстро довезли до нужного двора. Я вылез из машины и огляделся: двор как двор — впервые его видел.
— Твой дом, — сказал Роберт. — Прописка здесь была.
— Ага…
— Ну что, поспрашиваем о пожаре?
Мы вошли в подъезд и поднялись на лифте на девятый этаж. В квартире слева я когда-то жил, но беспокоить хозяев не было смысла — они явно ничего не знали о Грибковых, поэтому мы позвонили их соседям. Дверь
— Вы к кому?
— Здравствуйте. Майор ФСБ Дубков. — Роберт показал удостоверение. — Мы опрашиваем свидетелей по происшествию семнадцатилетней давности. Вы одна здесь живёте?
— Ой… Мы тут два года с мужем снимаем.
— Не знаете, кто на этаже давно проживает?
— Ни с кем не общаемся.
— Извините за беспокойство.
— До свидания.
Роберт позвонил в следующую квартиру. На сей раз дверь открыл мужчина.
— Здравствуйте. Майор ФСБ Дубков.
— Чем обязан, майор?
— Мы опрашиваем свидетелей по происшествию семнадцатилетней давности. Вы давно здесь живёте?
— Ну как давно… Двенадцать лет уже.
— Про Грибковых что-нибудь слышали? Они проживали в тридцать третьей квартире.
— Грибковы? Не слышал. Может, вам к участковому надо?
— Извините за беспокойство.
Не успел мужчина попрощаться с нами, как справа открылась дверь. Наружу выглянула бабушка:
— Грибковы интересуют?
— Да.
— А вы кто такие?
— Майор Дубков. ФСБ.
Бабушка уставилась на удостоверение:
— Чего спрашиваете-то?
— Хотим узнать подробности о пожаре и их семье.
— Ну заходите, раз так. Чего у порога стоять.
Мы переглянулись, но от приглашения не отказались и вошли внутрь. Вся прихожая была в коричневых тонах, на стенах висели картины и фотографии в потрёпанных рамках; в воздухе витал характерный старческий запах. Кажется, она жила здесь одна.
— Давайте на кухню, — сказала бабушка. — Чаю вам налью.
— Вас как зовут? — спросил Роберт.
— Агафья.
— А по отчеству?
— Да какое там отчество, — отмахнулась она. — Просто Агафья.
— Я Роберт. Это Константин и Анна.
— Вот и хорошо. Садитесь, садитесь. Сейчас всё заварю, напою.
Мы уселись за стол, а Агафья проворно разложила пряники, печенье, варенье и чашки с блюдцами. Она поставила чайник на плиту, и Роберт спросил:
— Вы общались с Грибковыми?
— Конечно, общалась. Оля сколько мне помогала: и уколы поставит, и окна помоет, и пирогами угостит. С Ваней тоже хорошие отношения были. Ох, работящий был: не пил, не курил. Золотце, а не муж!
— Вы знаете что-нибудь о пожаре, в котором они погибли?
— Знаю, знаю. Весь дом на ушах стоял! Гореть-то всё ночью начало. Ладно собака у соседа была и лаем разбудила. Проснулись и на улицу кое-как выбежали. Дыма сколько было… Ой! Вспомнить страшно!
— Долго пожар тушили?
— Пожарные-то быстро приехали, только квартира у Грибковых вся погорела. Думали они тоже вышли, а оказывается нет. — Агафья вдруг наклонилась вперёд и перешла на шёпот: — А знаете, что самое чудное?
— Что?