Эксгрегум

Алекс Крейтон – бывший штатный детектив ЮгоЗападного домена. 37 лет.

Бэлла Элион – хозяйка корпорации «Бэлла». Более ста пятидесяти лет.

Вик Ларг – сотрудница полиции, подруга протагониста. 23 года.

Даркс Рик-Дикс – руководитель группировки на Свободной территории. На вид – лет сорок.

Дюкер – телохранитель Даркса Рик-Дикса. На вид – около тридцати лет.

Лин Чжуан – подруга Алекса. Бывшая оперативница. 26

Майк Скиннер – администратор Юго-Западного домена. 37 лет.

Мейрс Баттл – уличный сутенёр. Около 20 лет.

Микс Роск – мелкий уличный жулик, подросток. На вид – 15 лет.

Пит Дэт – оперативник, бывший напарник Алекса. 25 лет.

Сохи Айшер-Ди – последний писатель. На вид – очень-очень старый человек.

Суин Кибат – модератор Юго-Западного домена. 25 лет.

Тар Кирс (Док) – биоинженер.

Тим Григ – штатный детектив Юго-Западного домена, протагонист. 24 года

Ула Кирс – инспектор по делам потерянных животных. 22 года.

У шефа в приёмной толпились молодые сотрудники нашего отдела. По официальной управленческой терминологии – работники Службы модерации Администрации Юго-Западного домена. Как только народу набилось не продохнуть, секретарша громко объявила:

– Время! Можете заходить.

Двери кабинета распахнулись. Присутствующие, за исключением самой секретарши, ввалились к шефу. Многих выдернули из дома, кого-то оторвали от личных дел, некоторых сняли прямо с задания. Поэтому большинство ребят выглядело совсем не по офисному стандарту. Трое вообще походили на бродяг.

Шеф наш, Майк Скиннер, как-то особенно тепло и подозрительно душевно всех поприветствовал и велел рассаживаться. К моей великой радости, не так давно он устал бороться за дресс-код и официально постановил, что каждый может одеваться на службу так, как ему удобно. В определённых рамках, разумеется. Да и сам шеф в последнее время обрёл необычный вид. С некоторых пор он только на встречи с городской Администрацией облачался в классический тёмно-серый смокинг, белую рубашку и стального цвета галстук. У себя в офисе начал придерживаться свободного стиля. Почему – неведомо. Разговоров потом было дней на тридцать.

Мы заняли первые попавшиеся кресла.

– Уважаемые коллеги, – продолжил шеф, – сегодня приглашены те, кто работает у нас менее года или около того. Вернее, у кого постоянный контракт менее года. Сейчас назову несколько имён и прошу упомянутых встать здесь, – шеф показал рукой на пустую стену слева от себя, которая иногда использовалась как демонстрационный экран.

Все напряглись и втянули головы в плечи. Каждый надеялся, что его минует чаша сия.

– Итак, – приступил к перечислению шеф, – Торак Хац, Юто Понс-Вирг, Ула Кирс, Фарфелия Реос, Лу Син, Цуге Эмон и Траг Чен. Прошу вас.

Те, чьи имена прозвучали, поднялись и послушно встали к стенке. Два парня и пять девушек.

– Не буду сейчас о ваших успехах, – продолжал шеф, выбираясь из-за стола, – вы о них знаете. За прошедший год мы достигли многого. Скажу лишь, что дела не столь благополучны, как кажется.

Во время монолога сэр Скиннер прогуливался по кабинету и внимательно разглядывал физиономии каждого из присутствующих. На лице шефа читалась смесь разочарования и решительности.

– Мне неприятно об этом говорить, но вы, как только заключили постоянные трудовые соглашения, стали работать хуже. Намного хуже. Я недоволен. Со всеми, кто стоит здесь, – шеф показал рукой на выстроившихся вдоль стены, – Администрация вынуждена расторгнуть контракты. Вы получите неплохие характеристики и сможете не только украсить ими ваши резюме, но и легко устроиться на новые места. Все документы готовы. Заберёте в секретариате. Благодарю за службу, вы свободны.

Как только уволенные дёрнулись к выходу, Скиннер вдруг продолжил:

– Но, прежде чем уйдёте, хочу напомнить. Договор о неразглашении продолжает действовать на протяжении пяти лет. В части сохранения конфиденциальности информации – бессрочно. Наказание за разглашение предусмотрено уголовным законодательством.

Все замерли. Тогда шеф посмотрел поверх голов уже бывших работников, будто увидел там нечто интересное, и остановился. Сделалось тихо-тихо и как-то тягостно. Повисла вязкая пауза. Лу Син, маленькая симпатичная брюнетка, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Наконец один из уволенных, высокий парень с волевым лицом, шагнул вперёд:

– Спасибо, сэр. Мы тоже гордимся тем, что с вами работали. И хотя мы от вас уходим, мы никогда не забудем ни вас, ни вашу команду.

Прозвучало двусмысленно, но шеф кивнул. Он понимал, что слова были неискренни, но сделал вид, что принял их за чистую монету. Лу Син всё-таки не выдержала и сорвалась на слёзы. Поэтому шеф с явным раздражением приказал:

– Всё! Можете идти. Хорошего дня.

Когда дверь за последним уволенным закрылась, шеф вернулся в кресло и спросил у остальных:

– У кого-нибудь будут предложения?

Предложений не прозвучало.

– Отлично, – продолжал сэр Скиннер, шлёпнув ладонью по столу, – тогда скажу я. Двое из семи уволены не столько за плохие показатели, сколько за нарушение корпоративной этики и трудовой дисциплины. Кто-нибудь хочет что-нибудь спросить?

Спрашивать никто не пожелал.

– Хорошо. С этим всё. Перейдём к главному.

«А разве не это главное?» – подумал я, но мыслей своих не показал. За недолгое время пришлось научиться владеть языком тела, контролировать мимику и невольные движения.

– В связи с особой обстановкой, – торжественно, словно на похоронах, объявил шеф, – без крайней необходимости увольнение сотрудников по собственному желанию временно приостанавливается. Чтобы соответствующий рапорт был принят, требуются особые обстоятельства и необычная ситуация. Или – прямое указание руководства. Возражения? Нет возражений? Тогда все свободны. Тим Григ, задержитесь, пожалуйста.

Все радостно повскакали и бросились к дверям, я же остался сидеть – и тоскливо смотрел в спины уходящим. Это меня зовут Тим Григ. Мысли в голове кружились, я пытался найти способ выбраться из этой ситуации. Почему мне не повезло? Почему я не могу встать и уйти с коллегами? Я поднял глаза и встретился со взглядом шефа. Лицо его выражало серьёзность и суровость. Он задумчиво постучал пальцами по столу и произнёс: