Экскурсант
Шрифт:
– Нет!
– раздался голос Светланы в моем сознании.
– Они все поймут и уничтожат меня. Капитан, я понимаю, что я для тебя никто, но я хочу жить, обидно умереть в самом начале!
– Не бойся, - успокоил я, - можно как-то выкрутиться?
– Не знаю, - ответила боевая подруга.
– Возможно, ты можешь отказаться.
– Когда задание вступает в силу?
– уточнил я, обдумывая пришедшую в голову идею.
– В соотвтетствии с уставом КСС с момента официального подтверждения получения задания ответственным лицом, - ответила Светлана.
– Я официально подтверждаю получение
– В процессе эксплуатации боевой единцы никаких сбоев, связанных с деятельностью МИ не выявлено. Предложенные меры считаю избыточными. Прошу выслать пакет обновлений КСС на борт корабля, интеграцию проведем в рабочем порядке.
– Подтверждение принято, страдиан 3 ступени Сергей Сергеевич Ржевский, - зафиксировал Эталон-12.
– Пакет обновлений выслан. Чистого космоса, капитан.
4. Четыре.
Расстояние до станции "Вольдус" по лоциям было оптимизировано под два перехода. Общим мнением решили скакнуть за один раз. Неточный выход в этом случае мог сыграть нам на руку в случае наличия проблем в районе станции. Прошлый переход еще помнился постоянным пребыванием в пилотском кресле, по этой причине я решил больше не практиковаться нестандартных вариантов и совершить скачек с двумя якорями. Расчет перехода по стандартным методикам дал мне весьма кривую дорожку. Я был бы не я, если бы не попробовал как-нибудь облегчить себе жизнь. И я выпендрился. Оставив уже просчитанную стандартным методом дорожку Светлане, я приступил к творчеству нанайских абстракционистов. Спустя без малого час и получив головную боль в компании с легкой тошнотой, я все-таки раскатал для себя красивую дорожку. Оптимизация по моим расчетам должна была дать четверо суток. Итого, в общей сложности на дорогу должно было уйти семь с половиной земных суток. Планшетная развертка, на которой отображались все мои потуги, выглядела, как ленточка, связанная из нескольких клубков запутавшейся нитки. Облагородив, отдал свое детище на оценку Светлане.
– Так никто не прыгает, находясь в своем уме, - подвела итог Светлана.
– Но ты, как я убедилась, в такие моменты в своем уме бываешь редко. Я бы не рекомедовала даже пробовать. Даже если рассчитано все верно, прыжок по параметрам явно в разряде "экстрим".
– Чего ж тут экстремального?
– спросил я.
– Красиво укатанная дорожка.
– Коэффициент многомерности твоего прыжка пятьдесят три целых, девяносто семь сотых процента, - ответила Светлана.
– Случись чего, и ты своей рукой не сможешь попасть даже себе в нос, потому, что там, где ты хочешь пройти, у тебя может попросту не оказаться столь необходимого органа. Кроме того, ты просчитал четыре смены режимов многомерности, перепад коэффициента погружения в многомерность в одном из случаев тридцать четыре целых, восемнадцать сотых процента. При таком перепаде вероятность обрыва одного из якорей, скорее исходного, близка к ста процентам. Вообще, этот график перехода можно использовать как пособие по игре в "русскую рулетку".
– Ну ладно, ты все доходчиво объяснила, - сказал я в запале.
– Без якоря мы уже летали, если отлетит выходной якорь, просто вернемся. Нужно же мне практиковаться. Еще какие-то сложности? "Генераторы прокола" выдержат?
– Движки выдержат, в этом сомневаться не стоит, - ответила Светлана.
– Мы попалим значительно больше топлива, но это тоже не страшно. Я просто не пойму, почему ты всегда пытаешься пройти дорогими местами по лезвию бритвы?
– Ладно, понял, - сказал я.
– Мои причиндалы, если что пришьете на место. Давай прыгнем по этой траектории.
– Хорошо, - ответила Светлана.
– Думаешь, стану тебя больше уважать за целеустремленность в идеях суицида?
– Лишним не будет, - пококетничал я.
– Такая женщина... Такая женщина...
– Оболтус, - усмехнулась в ответ Светлана.
– Но есть условие.
– Давай, - согласился я.
– Во время смены режимов ты должен быть в "подключке" к креслу, - отрезала Светлана.
– Нужно трезво смотреть на вещи, попытавшись свести риск к минимуму. Я тебе дам знать об этом заранее.
– Добро, - сказал я.
– Поехали.
Скажу сразу, скачек вышел доовльно нудным и вымотал меня преизрядно, вышли мы в точку хоть и с плюсом, но всего лишь на троечку. Как и предполагала Светлана, из-за перепадов погружения в многомерность мы потеряли наш исходный якорь. Но так как второй остался, мы, преизрядно намучившись, добрались все же до места назначения. Правда, оставшуюся после потери исходного якоря треть пути я провел в "подключке" к креслу. Тем не менее, за время путешествия случился и ряд, несомненно, приятных моментов. В основном эти моменты были тесно связаны с приобретенным Светланой телом. К моему большому сожалению, давно ожидаемое мной событие так и не произошло. И винить в этом стоило, пожалуй, только меня самого и проложенный мной маршрут прыжка.
– Ты зря расстраиваешься, Серж, - сказала мне тогда в утешение наша хранительница ключей, - этот переход был бы неплохой практикой даже для имеющего приличный налёт навигатора. Для новичка же такая ситуация может служить вступительным экзаменом в академию флота. Мне кажется, что у тебя талант к выбранной профессии.
Уже после начала первого перехода я стал понимать, что самые главные враги астронавта - одиночество и скука. Саныч, похоже, имел некоторую привычку к такому отрыву от общественной жизни. А мне было немно проще потому, что я с детства познакомился с одиночеством и вполне ладил с ним, ну а один враг - это уже не два. От второго врага я спасался по-разному. Неожиданно одним из самых простых способов оказалась чистка оружия. Любимых "девайсов" у меня теперь стало три. Наряду с двумя новыми игрушками я не забывал и про земной карабин. В отличие практически неразборных устройств Содружества была в нем некая харизма. И, разбирая пахнущее смазкой земное оружие, я как бы окунался в привычный для меня мир, проникаясь духом оружия. Это, наверное, странно, но меня не тяготило расставание с привычной средой обитания, как, похоже, и Саныча. У него же по причине довольно плотного запрета на спиртное во время перехода все тесно крутилось вокруг баб-с. Когда злоупотребления моего друга женским обществом пошли на спад, мы стали больше общаться. Тогда к своему удивлению я обнаружил, что Саныч ударился в учебу и избрал полем применения интеллекта историю членов Содружества, начав с цивилизации крайгов. Светлана же своей задачей, похоже, ставила обеспечение нас своей компанией в любое необходимое нам время, возможно, таким образом поддерживая психологическое состояние экипажа на должном уровне. Благо, своих голограмм в пределах корабля она могла поддерживать великое множество. Зачастую же получалось, что пока она была телесно с одним из нас, другой довольствовался в тот момент духовным общением. И, как говаривал Саныч, если беседовать "без рук", то отличить получалось далеко не сразу.
Сама Светлана, похоже, продолжала удовлетворять свое любопытство новым открытым видом разумных, которых мы с Санычем привыкли называть "люди". Литература Земли на эту тему, как и прочие источники информации, давала очень противоречивые сведения, так что сведения продолжали изыскиваться в двух доступных ей источниках. Во время пребывания в женском обществе мы с Санычем хоть и не постоянно, но с завидной регуляростью отвечали на самые различные вопросы о жизни планеты Земля. Не трудно понять, что области извлечения информации из меня и из Саныча разнились, и связано это было в первую очередь с нашим желанием или нежеланием общаться на те или иные темы.
Когда мы находились втроем, разговоры шли обычно про быт или отношения людей в тех или иных житейских ситуациях. Я с некоторым удивлением заметил, что Саныч оказался по самые уши закомплексованным на теме интима. Видимо, по этой причине мы со Светланой как-то все чаще и чаще обсуждали именно отношения людей, касающиеся интимной сферы. Светлана однажды призналась, что долгое время не решалась начать об этом разговор со мной, подозревая подобную Санычу реакцию и с моей стороны. И я, наверное, понимал ее. Одно дело отдаться инстинкту, другое - обсуждать инстинкт. Наши постоянные разговоры начались со странного вопроса Светланы.