Экспансия Генома
Шрифт:
— Пахомыч? — Повернулся Хан к нашему товарищу. — Ты на стрелке за главного был. Ты вор старый, опытный. И вдруг такой беспредел. Что за херня?
Обращался он к Пахмычу скорее по-дружески, был видно, что эти двое давно знакомы. Видать, когда-то сидели вместе, во времена одной из многочисленных ходок. Богатая у нашего Тимофея Пахомыча биография
— Лажа всё это, — солидно возразил пожилой вор. — Уж если про наши законы говорить, и этот пацан себя вором величает, то какого хера он вообще на стрелке делал. Не воровское это дело. «Вор в законе» на стрелку ездить не должен, для этого другие люди
А этот припёрся с сотней архаровцев со стволами, как на бойню. Так разговоры не ведутся. Молодой, наглый, начал хамить, грубить. Естественно, Бондарь не выдержал, он у нас человек уважаемый, но горячий. Наорали друг на друга, а вгорячах чего только не ляпнешь. Валить его никто не собирался. Просто объяснили, что стрелка дело такое, опасное. Если пальба начнётся, то словить шальную пулю, как не хер делать. От дурной случайности никто не застрахован. Пацан, видать, зассал, напридумывал себе невесть что.
И, вообще. Хотели бы завалить — завалили. А так вот он жив-здоров, сидит здесь и глазёнками хлопает. Какая ему на хер стрелка, если он в нашей воровской жизни ничего не понимает. А, да что тут говорить, — махнул рукой пожилой вор. — Апельсин, он и есть апельсин. Дурилка картонная.
Вид у Хана сделался крайне недовольным. Однако в глубине его глаз плескались искорки смеха. Он явно разделял презрительное отношение Пахомыча к получившим за деньги корону выскочкам, и с удовольствием наблюдал, как пожилой вор виртуозно опускает молодого наглеца, полной завуалированных намёков назидательной речью.
Вроде всё как бы по делу говорит. Ну, поучает немного молодёжь, не без этого. А по сути, всем присутствующим из этой речи становилось понятно, что племянник Гиви, полное чмо. А учитывая то, что участники сходки из рядов братвы знали об обидной кличке, которой Звиада называли в кругах братвы, на лицах некоторых из них промелькнули глумливые усмешки.
— Можно подумать, нам всем делать не хера, кроме как какую-то хрень обсуждать. Сами, что ли, не могли разобраться промеж собой, — проворчал Хан ни к кому конкретно не обращаясь.
Затем повернулся к Гиви и произнёс:
— Давай излагай дальше, что там у тебя за предъявы. Только без хитрожопых закидонов, по делу.
— Деньги в общак не платят, — сердито бросил Гиви.
— Как так? — удивился Хан.
— Опять херню несёт? — заявил Дакар.
— С общаком всё ровно, — вмешался Давид. — Мне в общероссийский вносят регулярно и нехилые бабки.
— Не знаю ничего, — зло процедил Гиви. — Все выплаты от игры в общак через меня должны идти.
— Так-то, Гиви, наверное, прав, — поразмыслив сообщил Хан. — Не то чтобы косяк, но неправильно. Порядок должен быть. Вы между собой порешайте и в дальнейшем в общак, как и все, кто с игры имеет, через него бабки вносите. — обратился он к Дакару и Китайцу. — Ты ведь не против? — вопросительно глянул он на Давида. Тот только пожал плечами, явно предпочитая придерживаться нейтралитета.
— Ну, что? Лады, — обратился он уже к Китайцу с Дакаром.
— Нет! Не будет такого. Гиви от нас ничего не получит! — вдруг, к удивлению многих присутствующих, резко возразил Китаец.
— Обоснуй, — попросил, удивлённый Хан.
— Да тут и так всё ясно. Если бы, он пришёл как положено, с уважением, и переговорил. Это одно дело. Но он знал, что я в отъезде. Прислал своего недоделанного племянника, которого непонятно с какого перепуга вором считают, хотя большинство серьёзных людей этого «апельсина» не признают. Тот наехал нагло, беспредельничал у нас в доме. И уже на стрелке, когда знал, что это наш с Дакаром кусок, продолжал борзеть, угрожал. Так что хер им теперь, а не бабки в общак.
— Да ты кто такой?! — вскочил с места Гиви. Ты, б##дь, даже не вор. Тебя подняли за то, что ты Давиду с шерстяными в пресс-хате помог, — и не удержавшись, зло ляпнул уж совсем лишнего. — Надо ещё разобраться, что ты там вообще делал? Может, они тебя уже в жопу оприходовать успели, — и сразу же осёкся, поняв, что сказал лишнего. Но было уже поздно. Слово сказано.
В зале повисла зловещая тишина. Охранники напряглись. Все присутствующие подобрались, вдруг разом вспомнив, что это не дружеские посиделки, а сходка. И случиться здесь может всякое. Нередко такие вот встречи кончались большой кровью.
Китаец поднялся со своего места и Гиви отпрянул, рухнув на стул и сжавшись в комок. Все замерли.
— Зря ты так сказал, — спокойно произнёс Китаец. — За слова ответить придётся. Считай, что ты уже труп. — Лицо его было совершенно невозмутимым. Просто невероятная выдержка.
— Я, в законе, — сдавленно прохрипел Гиви. — Тронешь меня, тебя гадом объявят.
— Э, брат, погоди, — вскочил со своего места Давид. — Он, конечно, гнида, но верно говорит. Ты ведь знаешь, что за убийство «вора в законе» вилы. Нельзя его валить, — сокрушённо покачал он головой.
Ситуация была тупиковой. Все присутствующие понимали, что такое оскорбление можно было смыть, только убив несдержанного на язык вора. Но тогда Китаец действительно восстановит против себя всё воровское сообщество. Но и оставить без последствий такое, значило навсегда потерять авторитет.
— Ничего, я этот вопрос решу. Ты, Гиви всё равно не жилец. При всех говорю, что лично тебя прикончу, — невозмутимо заявил Китаец, садясь на своё место.
— Ладно, давайте вернёмся к вопросу с Казино, — облегчённо вздохнув, предложил Хан. — Есть ещё кому, что сказать?
Все молчали, но тут вдруг внимание обратил на себя лёгким покашливанием «Дядя Ваня».
Председательствующий вопросительно повернул к нему голову.
— Тут вот Гиви, предъявляет уважаемым людям. Учит кто и что должен делать. Воровские законы толкует. Только вот я никак не пойму, на каком основании. Кто он вообще по жизни?
— Ты что, старый? Окончательно из ума выжил? — ощерился Гиви. — Что это за предъявы такие?
— Ты вот, мил человек, вором себя именуешь. Вот только вопрос, по закону ли ты эту корону получил. Ведь когда сходка тебя короновала, ты должен был все свои косяки обсказать. Чтобы люди решили, достоин ты этой самой короны или нет.