Экспансия: Контакт. Том 6
Шрифт:
Существо же в колбе начало биться о стенки капсулы, буквально размазывая себя по прозрачной поверхности. При этом успевший проморгаться и размазавший по лицу вытекшую из уголков глаз кровь, Накано увидел, как «объект» претерпевает метаморфозы.
Его недочеловеческое тело вытягивается, приобретая вполне привычные формы, а голова тает, будто воск, но лишь для того, чтобы тут же принять вполне человеческий вид.
Спустя долгие две минуты, которые Накано, как, впрочем, и остальные, находившиеся в зале люди, провели на полу, не в силах подняться на ноги, в чудом уцелевшей колбе завис обнажённый молодой человек с покрытым коростой телом и изуродованным, но вполне узнаваемым лицом.
Прежде чем дать разрешение на вербовку Исаева, он максимально дотошно изучил всех, с кем хоть как-то косвенно мог общаться этот молодой барон. И с удивлением узнав в трансформировавшемся существе Илью Кузнецова.
Фотографию молодого кадета, обучавшегося вместе с сестрой Исаева, Накано видел лишь мельком, но сейчас подстёгнутая болью память сработала «на отлично», заставляя графа «удивиться» от происходящего ещё больше.
— Убить Исаевых! Всех их убить! — первое, что услышал у себя в голове Накано, едва пропала многотонная тяжесть, придавившая мужчину к полу. — Иначе умрёте все вы!
В словах изуродованного парня, которому полагалось сейчас находиться на Орбитале в госпитале для заражённых, звучала даже не угроза, а констатация факта.
И уже не молодой Накано, не раз оказывавшийся на волосок от смерти, со стопроцентной уверенностью мог сказать, что кары за неисполнение требования от поехавшего крышей Кузнецова ему не избежать.
А то, что парень, непонятно как оказавшийся в колбе, заменив собой «объект», сошёл с ума, для графа было очевидно.
— Убей его и того, кого он привёл в Зону, и я дам прикоснуться к истинной силе мира, — подняв руку перед собой, Илья или то, что когда-то было парнем, начертил на сверхпрочном стекле непонятные символы, которые через мгновение вспыхнули фиолетовым и, проникнув сквозь преграду, поплыли к людям.
Светящиеся руны проникали сквозь одежду, заставляя безвольные тела содрогаться, будто по ним пускали разряды тока. Досталось и самому Тэкео Накано. Вот только вместо боли граф ощутил, как его ядро, уже давно застывшее в развитии, будто треснуло и стало увеличиваться, впитывая окружающий эфир.
— Это задаток, раб, — произнёс Кузнецов. — Но помни: то, что мы тебе дали, мы же можем и отнять.
Очередное движение руки, и несколько учёных неожиданно вскочили на ноги, а после упали обратно, будто сломанные куклы.
— Выполняй! — услышал Накано, а после увидел, как тело Кузнецова стало распадаться, превращаясь в ошмётки плоти, а жидкость в сосуде приобретала фиолетовый оттенок.
— Кажется, я только что приобрёл очередного хозяина. Или хозяев, учитывая оговорку Кузнецова, — подумал Накано, поднимаясь на ноги и пытаясь разложить по полочкам то, что только что произошло. — Одно радует, что Исаев сейчас на территории моих подчинённых и особых проблем с его ликвидацией быть не должно.
Неожиданно очередное озарение пронзило графа, заставляя его сорваться с места, не обращая внимание на приходящих в себя учёных, желая как можно быстрее добраться до коммуникатора и связаться с Рамос или, на худой конец, Савицким.
— И того, кого он привёл в Зону… И того, кого он привёл в Зону… — бормотал Накано, надеясь, что ещё не поздно.
Резиденция Балашова
Перун
— Кто-то где-то определённо просчитался, — пробормотал я, сидя в кресле и не отрывая взгляда от входной двери.
Поначалу всё складывалось вполне приемлемо. Конечно, беседа с мятежниками прошла немного не по плану. Шанс на то, что присутствовать будет и сам Накано был мизерным, но всё же был. И в этом случае я существенно бы сэкономил время. Как своё, так заинтересованных в нашей беседе людей.
Но нет, чёртов граф так и не вылез из дыры, находящейся где-то в Зоне, а значит, моё пребывание на территории южан может изрядно затянуться. Если, конечно, Балашов не убедит другого барона с баронессой, что я что-то скрываю и от этого представляю реальную угрозу.
Честно говоря, идя навстречу, я больше опасался Савицкого или, на худой конец, Иду Рамос, но ни как ни этого огневолосого мужчину.
Если Савицкий был тактиком, предпочитающим строить хитроумные многосоставные планы, а Рамос обладала неприятным даром, то вот Балашов…
Знаю я таких. Прямых, как палка, агрессивных, в какой-то степени даже недалёких, чьи недостатки скрывал лёгкий налёт аристократического воспитания. Но не в этом суть. Конкретно в случае Балашова и ему подобных людей, они обладали звериным чутьём на опасность.
Во время разговора я постоянно ловил на себе его взгляд. И с каждым разом в нём всё отчётливее проступало желание моей смерти. Возможно, он не до конца понимал, что его тревожит, но барон определённо привык доверять своим инстинктам, и нетрудно догадаться, что он предложил своим «коллегам», едва мне стоило выйти из обеденного зала.
С другой стороны, в отсутствие графа Накано руководил здесь не Балашов, а Савицкий. И этот тип спешить не станет, дождётся более весомых доказательств, прежде чем начнёт действовать.
И всё же, вернувшись в свою комнату и поблагодарив слугу за принесённый ужин, я уселся в кресло, находившееся напротив двери, и с нетерпением стал ожидать посетителя. От того, кто это будет: отряд бойцов или один-единственный человек, будут зависеть мои следующие действия.
И, как это не стыдно признавать, когда в дверь постучались, а после я услышал тихий голос баронессы, я с облегчением выдохнул.
— Войдите!
Слова только слетели с моих губ, а дверь уже открылась, и в моей комнате появилась баронесса.