Экспансия (сборник)
Шрифт:
Рост уже ждал этого вопроса. Он встал, подошел к Казаринову, который весело чокался с одним из вас-смеров, объясняя слишком громким голосом, что этот русский обычай означал некогда, что вино не отравлено, и попросил у него шахматы. Казаринов мигом протрезвел, позвал ту самую тетку, которая заведовала кухней, и пошептался с ней. Тетка всплеснула руками, почти сердито посмотрела на Роста.
– Ага, опять он… что-то придумывает. Ладно, есть у меня такой паренек… сейчас пошлю кого-нибудь к нему.
Не прошло
– Какой же ты молодец, – вдруг с чувством сказал он, когда его ученическая комбинация с тремя пешками и опорным слоном была разрушена ладьей Роста, прорвавшейся на седьмую горизонталь. – Знал, чем меня угостить.
– Ты только мысли мои не читай, – попросил Рост сварливо. Он и сам не ожидал, что сумеет так играть, хотя давным-давно забросил шахматы, не до того было в Полдневье.
– А я твои не могу читать, – отозвался Докай и, кажется, впервые улыбнулся по-настоящему, а не официозно, – ты ловко их закрываешь. Вот только… – Он осмотрел лица столпившихся вокруг людей, которые почему-то не могли поверить своим глазам – вместо парадной встречи этот сумасшедший Гринев затеял шахматный турнир. – Тут достаточно больше откровенных людей, которые играют не хуже тебя, но я пытаюсь самостоятельно.
– Вот и пытайся. В общем, положение черных безнадежно. Давай-ка, друг-Докай, начнем новую партию.
– Давай, – согласился партнер и подумал: – Кажется, я понимаю, почему у вас такие успехи. Вы не добиваете противника. Этого мне… «шаман», как ты его назвал, прежде не говорил. А ведь это очень важно. – Он сделал ход королевской пешкой на два поля вперед. – И мне кажется, этой игре требуется долго учиться.
– Тоже важно? – спросил Рост, подумывая, не устроить ли ему «финкет» на ферзевом фланге, с таким противником, как Докай, потеря темпа при этом была позволительной.
– Важнее то, что… в том мире, откуда вы прибыли, ваша раса играет лучше всех.
– А говоришь, что не читаешь меня… В нашем мире это называется нацией, потому что раса – более крупное понятие. Нас называют русскими, – пояснил Ростик, выбрав все-таки ферзевый гамбит. – Да, все чемпионы мира – наши, и так было очень долго.
– Вот это важно. – От Докай исходила волна увлеченности и умного азарта. – Нет, не читаю, я же сказал – честно играю… – Он вдруг поднял голову. – Друг-Рост, турниры у вас проводятся? А гостей, вроде меня, к ним допускают?
Глава 28
Ростик все время пялился назад, на обоих, как бы «своих» вырчохов, и удивлялся, как мирно это принимали все остальные участники совещания. Пестель так вообще скалился, словно
Расселись все почти по порядку, может быть, заведенному тысячу лет назад. Офицеры, особенно пилоты, – по стеночке, Председатель за своим столом. Рост, главным образом из-за своих телохранителей, черт бы их побрал, за столом, который стоял вдоль кабинета. Дондик начал со вздохом:
– Гринев, ты бы познакомил нас с твоими друзьями, что ли? – У него даже хватило выдержки, чтобы не поморщиться от запаха вырчохов. Впрочем, те тоже не морщились, хотя сначала, первые дни, когда придумали эту свою глупость сопровождать Роста, куда бы он ни пошел, ощутимо страдали от человеческого духа.
– Это ребята… Называются Барон и Батат. Имена эти не придуманы, их на самом деле так зовут.
– Ты им объяснил, что эти звуки значат на нашем языке? – ухмыльнулся Пестель, уже откровенно покатываясь от смеха, а еще приятель называется.
– Объяснил, – вздохнул Ростик, – но они на другие прозвища не соглашаются.
– А Батат, стало быть, девушка? – спросил Перегуда.
– Они муж и жена. Решили остаться у нас. Вернее, – Рост замялся, и было от чего, – при Храме, как я понимаю. Они считают, что это их Храм, и раз я его восстановил… В общем, не смейтесь, они выбрали… Надо надеяться, что – пока, на время, обязанности моих сопровождающих.
– Телохранителей, что ли? – не унимался Пестель.
– Нет, тут что-то другое… Они так учатся нашей цивилизации, языку, отношениям. И попутно выясняют, какое положение у людей я занимаю. Почему-то это для них весомый фактор.
– С Докай говорил? – уронил Дондик.
– Он пожал плечами. Сказал, что хорошо, что в подвале Храма течет ручей и что к морю спускаются ступеньки. Вырчохам будет удобно.
– Так, понятно, – вздохнул Пестель. – А если их дети не найдут себе пары?
– Ну, если мы решили налаживать международную, так сказать, торговлю, то если эти останутся, тогда и другие подтянутся. Это Барон объяснил мне едва ли не сразу, когда уговаривал разрешить им остаться.
– Так они остаются? – спросил кто-то из малознакомых Ростику чиновников, видимо, не из самых понятливых. – Еще и эти… Как будто других мало.
– Нам нужно, чтобы остался Докай, если эти тоже вздумали пожить у меня, на берегу моря, я решил, что это хорошо.
– Разумно, – согласился Пестель, наконец-то переставая смеяться. – А что они собираются у нас делать практически?
– Не знаю пока, но аглоры им почти обрадовались… Ихи-вара высказалась, что мы потому и цивилизация, что открыты для всех, не гоним тех, кто к нам приходит.
– Знаешь, Гринев, ты даже стал говорить, как все эти… непонятные, – вдруг пожаловался Герундий.