Экспансия (сборник)
Шрифт:
– Думаю, послезавтра они будут здесь, – ответил Ростик. – Ведь какая-то дисциплина у них есть, вряд ли они долго будут отъедаться на наших окрестных фермах, и я заметил, внушительный отряд их стрелков направился как раз в эту сторону… Впрочем, не знаю, может, они начнут оценивать наши земли или побоятся атаковать малыми силами, станут готовиться, собираться для штурма… Но в любом случае, думаю, тебе лучше всего рассчитывать именно на послезавтра.
– Это хорошо, – сказал Ким, – тогда мы отремонтируемся почти спокойненько, если Ладка опять чего-нибудь не удумает, и рванем… – он осекся, говорить о другом командире крейсера в таком тоне при подчиненных, конечно, не стоило.
Рост выбрался
Посмотрев на расстоянии на Ладу, которая уже хмуро разговаривала с двумя другими летунами, чем-то неуловимо похожими на нее и на Кима, Рост махнул ей и потопал в Город. Всю дорогу он пытался высмотреть гласис по всей кажущейся безразмерной длине стен. Но заметил только за уже голыми деревьями поле, уставленное антигравами, называемыми в просторечии «бочками», которые люди отбили во время последней войны с пурпурными. Многие из них были, без сомнения, в порядке, с иных даже пушки не сняли, но летать на них было некому, и слишком мало у людей осталось топлива, чтобы их использовать. Зато ни одного из черных треугольных крейсеров на поле не было. Лада, видимо, не зря старалась довести сюда свою машину.
Погубят здесь все пауки, когда прорвутся, решил Ростик. Многое погубят, просто из злобы на людей. Может, удастся хотя бы часть этих машин угнать на юг, может, этим и стоит заняться, для боя-то он был пилотом, конечно, не очень, но простым перегонщиком мог бы поработать.
Октябрьская оказалась включена в центральную часть ограждения города. Сразу же за ее домами, в дальнем, верхнем конце высилась стена, что было непривычно. Ростик дошагал со своим сопровождением до дома, посмотрел на знаменитую липу по соседству, она стояла в осеннем убранстве, пережив все, что на Боловск обрушилось после Переноса, только стала вроде бы поменьше. Ростик вспомнил, что именно эта липа чуть не последней сбрасывала свою листву перед зимой и вообще пыталась сопротивляться временам года изо всех сил. Еще он посмотрел на лавочку, где папа сделал маме предложение, где ему сделала предложение Любаня. Лавочка стояла на своем месте, но по краям кирпичи немного обкололись от старости.
В доме не оказалось ни Пашки с Машей, ни Степана, должно быть, их, как и другую молодую поросль человечества, эвакуировали на корабли перед Одессой, но тут осталась чистенькая и непривычно светленькая бакумурская девочка, которая Ростика почему-то застеснялась и убежала в сад, который теперь простирался куда дальше, чем Ростик привык о нем вспоминать. Скоро оттуда появилась командирского вида волосатая мамаша, за которую девочка пряталась. Бакумуршу Ростик не помнил, но она его отлично знала и принялась объяснять, что мама теперь все время проводит в больнице, домой приходит редко. Да, подумал Ростик, застать маму было бы приятно, хотя, конечно, это было бы невероятное везение. Таисия Васильевна времени не теряла, дома сидеть для нее было бы то же самое, что для Ростика оказаться без пистолета на поясе.
Они решили купаться по очереди в почти горячей воде, что Барон воспринял с удовольствием, но алгорша, смутно поглядывая на Роста, когда оставляла на его попечение нузу, проговорила:
– Комфорт бывает излишним, тебе это знакомо, Рост-люд, но другим людям скорее всего неизвестно.
Купалась она тем не менее дольше всех. Потом, перевязав раны, с большим старанием почистив нузу от подпалин, куда-то исчезла. А Ростик оделся в свежую форму, которую неожиданно обнаружил в шкафу, и посидел с Бароном в удобных креслицах с подушками, выставленных на заднем крыльце, хотя для этого было уже холодновато. Но они не чувствовали
Тогда-то его и нашли Председатель с Перегудой, которые вошли в калиточку, аккуратно закрыли ее за собой и вместо приветствия по очереди покивали. Ростик вскочил, выдыхая пар в воздух, пригласил:
– Давайте в дом пройдем, тут холодновато.
Бакумурша стала тут же стелить скатерть на семейный стол и со своей девочкой и Бароном выставлять чай. Перегуда попросился вымыть руки, Председатель молча отправился за ним. Выглядел он не очень хорошо, под глазами засели тени, двигался он, словно сам не отдавал себе отчета, что и как делает. Когда уселись, он смутно сказал, оглядываясь вокруг, впрочем, без особого интереса:
– Никогда не был у тебя.
– Не у меня, а у мамы, да и то… Она теперь больше времени проводит в больнице, как мне сказали.
– Верно, – кивнул Перегуда, накладывая себе на тарелочку побольше дивно пахнущих медом сухих лепешек. – Сам понимаешь, Гринев, больница теперь – первое дело.
Внезапно Председатель посмотрел на Ростика в упор, даже зрачки у него слегка расширились.
– Перевальская крепость пала, как мне передали? И алюминиевый вы тоже сдали?
Ростик опустил голову. Не хотел ничего объяснять, лишь подумал, что кто-то определенно уже сходил с аэродрома в Белый дом и принес эти сведения, а также рассказал, что Рост отправился домой, иначе как бы Председатель его тут нашел.
– Когда решили эвакуироваться, неожиданно выяснилось, что весь урожай мы перевести на корабли не сумеем. К тому же крестьяне, – Председатель помолчал, словно выругался про себя, – вместо того чтобы тянуть к Одессе, вдруг все собрались в Городе. Был бы жив Квадратный, он бы им объяснил, он умел с ними разговаривать. А так, как получилось… Не знаю. Может, и прав ты, слабовата у нас администрация, если даже такого простого дела не исполнила.
– Мы слишком долго и убежденно объясняли им, что Боловск – основа нашей цивилизации, – договорил за Дондика Перегуда. – Это сыграло свою роль. Не удалось перенаправить их на север, на корабли. Они, вероятно, не понимают, какая силища на нас прет. Подумали, что, как всегда, удастся отсидеться за стенами. Зато стены мы сделали… Видел?
– Когда подлетали, Ким специально над Городом повисел. – Ростик помолчал. – Впечатляет, хотя… У алюминиевого стены были не ниже, а их взяли после всего-то четырехчасового боя.
– Они и к своим хозяйствам привыкли, к земле, к своему труду, – Дондик опять тряхнул головой, думая о фермерах. – Вот и вышло, что придется защищаться. Удрать без своих же людей… Сам понимаешь, подлость получится.
Ростик допил чай. С удовольствием увидел, как светленькая девочка снова наполняет ему стакан. Барон, кажется, пил уже третий.
– А что другие города? Чужой, например.
– Ха, – Перегуда улыбнулся, – этот твой Докай оказался молодцом, как-то так сделал, что в Чужой пришло чуть не с полтысячи пернатых, многие на летающих страусах, и все отлично вооружены.
– Драться будут за Чужой?
– Не столько за ширский город, – кивнул Перегуда, – как мне представляется, сколько за библиотеку.
– С крепостями тоже все неплохо обстоит, – добавил Председатель, – на бумажном, в Перекопской и у Бабурина, когда узнали, что у нас привезенный крестьянами урожай и хранить негде, вывезли отсюда столько, что… Наверное, год сумеют продержаться, до следующей посевной. К счастью, часть людей туда же забрали. Может, хоть они уцелеют.