Экспансия. Тетралогия
Шрифт:
Он врал даже в мыслях, но признаться себе в этом было выше его сил.
— Спасибо, ефрейтор! — сказал он вслух. — Мне, откровенно говоря, и так неплохо живется!
— Ты, Кент, похоже, зелень еще, — заметила Сандра, поморщившись. — Никогда бы не подумала…
— Я же приютский крысеныш, — пояснил Кирилл. — Знаешь, ефрейтор, привык всю жизнь бегать один. Как волк. В одиночку проще…
— Зачем же пошел в Корпус? — Сандра выпрямила спину и отвела назад плечи да так, что будь форменная футболка с разрезом, буфера бы выпрыгнули на волю, прямо Кириллу в руки. — Ведь одиночек в Галактическом не любят, тут все делается
— Ну монстров-то сандалить я и в коллективе сумею!
— Честно говоря, — сказала Сандра, — я имела в виду другое одиночество. — И наклонившись к самому уху Кирилла, прошептала: — Если захочешь постыковаться, только свистни — и я под тобой!
Кирилл опешил. Как ответить на подобную прямотень — он понятия не имел, а отвечать явно было надо. Иначе в лице ефрейтора Каблуковой наживешь на свою репу сплошные ржавые пистоны. Как минимум — хотя бы недоброжелательность, а как максимум…
Если б он мог быть откровенным… То есть сказать не ту правду, которую нельзя, а ту, которую можно…
Его спас разнесшийся над территорией «Ледового рая» сигнал на обед.
Так и не придумав, чем себя занять в неплановое личное время, народ, бухая ботинками, радостно рванул в сторону столовой. Мишка Афонинцев, не нашедший желающих увидеть в нем сексуального партнера, несся впереди всех. Наверное, сексуальный голод имел у него свойство превращаться в желудочный.
Сандра продолжала выжидающе смотреть на Кирилла.
Облачко сбежало с солнышек, солнышки брызнули полным светом, и глаза Сандры засверкали.
Пауза наваливалась на Кирилла неподъемным грузом, хотелось вжать репу в плечи и зажмуриться.
— Свистну, — сказал он наконец. — Поедим вот гуляшу, попьем компоту и выработаем специальный сигнальный свист.
Наверное, это был подходящий ответ, потому что Громильша заржала в голос, чувство неловкости мгновенно улетучилось и оба курсанта бок о бок побежали следом за оголодавшим народом.
10
Почему он в первые же дни сошелся с Ксанкой и Артемом, Кирилл и сам не смог бы ответить.
В отличие от него, эти двое оглоедов были вовсе не приютские. Ксанка оказалась дочкой весьма и весьма небедных родителей. Правда, кроме нее, в семье насчитывалось еще пятеро детей; она была старшей, и, возможно, ей попросту не хватало родительской ласки или, наоборот, зацелованной и забалованной девице хотелось поскорей выпрыгнуть из гнезда… В общем, Кирилл так и не понял, почему она пошла в Галактический Корпус. Сама же Ксанка об этом никогда не рассказывала, а если спрашивали, отшучивалась:
— Хочу стыковаться, но чтобы детей не было.
Правда, за все месяцы учебы Кирилл так и не заметил, чтобы девица отлучалась куда-то с кем-нибудь в паре. С другой стороны, в лагере, помимо курсантов, водились еще и офицеры, которые тоже были охочи до гладкого девичьего тела. Намного приятнее, чем затаскивать в кабинеты разъевшихся поварих из лагерной столовой…
Со Спирей все было по-иному — тот был младшим ребенком в семье, в качестве прямого продолжателя своего весьма делового рода не рассматривался, светил ему в папашиной фирме пост какого-нибудь второго помощника при третьем директоре и капиталы в распоряжение соответствующие. К тому же, рос мальчишка, с точки зрения главы фирмы, придурочным — вместо того, чтобы изучать всякие зонтики Марковица и франчайзинги, занимался историей двадцатого века, хуже того, не историей общества или политических процессов, а разговорным языком. Ну не придурок ли?! Какой бизнес можно сделать на разговорном языке? Ну разве лишь заняться обучением таких же придурков, да только где их столько найдешь, чтобы обеспечить себя стабильным куском хлеба?
Спиря с младых ногтей (его же, Спири, выражение) жил по соседству с Ксанкой, учился с нею в одной гимназии и, как сразу понял Кирилл, был давно в нее влюблен. Ксанка же относилась к нему, как к мебели — есть не просит, да и полезен иногда. Когда, к примеру, хочется погулять на вечеринке, а морды охранников уже обрыдли. В таких случаях Ксанка договаривалась с охранниками, и тех заменял Артем Спиридонов…
Кирилл, правда, не верил, что охранники отпускали на вечеринку хозяйскую дочку в сопровождении щуплого Спири. Наверняка, вертелись где-нибудь поблизости, а то что в поле зрения не попадались, так мало ли способов замаскироваться, чтобы не мозолить клиенту глаза?!
В общем, все эти гулянки-вечеринки-провожалки привели в конечном итоге к тому, что Спиря жизни себе не представлял без Ксанки. И когда она ни с того ни с сего решила податься на военную службу, Артем Спиридонов тоже отправился на медицинскую комиссию. Здоровье у него, несмотря на некоторую щупловатость (росту в нем было всего два метра), оказалось абсолютно без изъянов — что называется, железное. Да и Ксанку — хотя она была самым старшим ребенком, а старшие дети часто бывают болезненными — родители тоже вырастили крепкой. Впрочем, богатым по воспитательным планам растить не трудно, это у бедных все идет самотеком. Хотя крепкие дети, кстати, тоже вырастают. Впрочем, тут нет прямой зависимости: даже у алкашей порой рождаются нормальные дети — природа мать жестокая, но чудная…
Кириллу было непонятно другое — почему родители отпустили дочку на военную службу? Об этом ни Ксанка ни Спиря никогда не рассказывали. Впрочем, бывают же семьи, где с уважением относятся к решениям подрастающих детей. А с другой стороны, бывают дети, которым после принятого решения никакие родители уже не указ.
Как бы то ни было, а госпожа Заиченкова и господин Спиридонов, пройдя врачебную комиссию, подписали контракт с Галактическим Корпусом, поднялись на борт трансплана «Райская Птица» и отправились на Марс, в учебный лагерь N 4, руководимый полковником Сергеем Лёдовым и, к их немалому удивлению, называемый в просторечье «Ледовым раем», одним из тех, где офицеры в течение четырех месяцев проводят контрактников по цепочке «безмундирник — курсант — галакт». Эти «райские» совпадения Артем посчитал за счастливые, а Ксанка попросту отмахнулась — она привыкла сама строить свое счастье…
Здесь, в лагере, они и познакомились с приютским крысенышем Кириллом Кентариновым. Познакомились случайно, но часто из таких случайных знакомств, происходящих во время стояния в очереди на оформление документов и выдачу курсантского обмундирования, получается весьма крепкая дружба.
— Мы — отпрыски богатеньких буратин, — сказал при знакомстве Спиря.
Отпрыски богатеньких буратин оказались вполне нормальными людьми, не смотрели на Кирилла с презрением и не разговаривали с ним через губу, а что еще нужно молодому человеку, чтобы почувствовать симпатию к новым знакомцам?…