Эксперимент «Ангел»
Шрифт:
А мне глаз не сомкнуть. Меня одолевают вопросы.
Как же это получается, что ирейзеры с такой легкостью нас выслеживают? Куда мы, туда и они, как нитка за иголкой. Пристально смотрю на свое запястье, будто от моего взгляда сидящий во мне чип сам собой выползет наружу. Получается, что хочу я того или нет, я сама и есть наводчик. И поделать с этим ничего нельзя, разве что бросить стаю и действовать в одиночку.
И потом, почему ирейзеры преследуют нас, но никак не могут прикончить? Что им мешает? Почему Ари остановил их сегодня?
И
Макс, перестань себя накручивать, — прорезался в голове мой внутренний Голос.
Сколько лет, сколько зим!
Пустое беспокойство ни к чему не приводит. Ты не можешь контролировать происходящие в Ангеле процессы. Ты МОЖЕШЬ спасти мир, но единственное существо, которое подвластно твоему контролю, — это только ты сама. Ложись спать, Макс. Настало время тебе учиться.
— Учиться чему? — попыталась было я спросить, но внезапно провалилась в сон и беспамятство, словно кто-то щелкнул выключателем.
На следующее утро я едва успеваю открыть глаза, а мне в постель уже подан завтрак… с кучей газет.
— Ништяк, — восхищению моему нет предела.
— Тебя было недобудиться, вот мы и сгоняли вниз за кофе и булочками, — непроницаемым голосом сообщает Клык.
Ничего не подозревая, с наслаждением откусываю кусок плюшки, но тут замечаю висящее в воздухе напряжение:
— Что случилось?
Кивком головы Клык указывает мне на кучу газет.
— Я думала, вы их ради комиксов купили.
Пододвигаю газеты к себе поближе.
До сих пор наша стратегия спасения и выживания основывалась на полной неприметности. Слиться с толпой, быть как все, не высовываться. Похоже, что огромные газетные заголовки на первой полосе «Нью-Йорк Пост» подорвали эту стратегию на корню. Здоровенные пахнущие свежей типографской краской буквы на весь белый свет трубят: «Чудо или Мираж?»; «Сверхчеловеческие способности или продукты генной инженерии?». Как насчет стратегии неприметности, дорогой читатель?
Клык разложил передо мной четыре газеты — мутные фотки нас, кружащих под потолком Садовой Таверны, украшают первые страницы всех четырех.
— Я их на стойке перед магазином сразу приметил, — объясняет Клык и мирно прихлебывает апельсиновый сок. — Кажись, теперь придется на время затихориться.
— Спасибо, просветил, приятель. — Раздражению моему нет предела. Только за что я на него злюсь? Нечего на зеркало пенять, коли рожа у самой крива!
Пролистываю «Нью-Йорк Таймс». Подпись под нашей фотографией гласит: «Никто пока не заявил авторство на самый необычайный цирковой трюк года».
Тяжело вздохнув, снова принимаюсь за булочку. Короче, неприметности нашей пришел конец. Слиться с толпой нам теперь так же невозможно, как если бы от нас исходило сияние. Сдается мне, на планах разыскать Институт тоже можно поставить точку. По крайней мере, временно.
От расстройства и досады я готова вопить благим матом.
— Можно загримироваться… — робко предлагает Газман, и Ангел с энтузиазмом подхватывает:
— Ага, давайте! Парики всякие, носы, усы…
Глядя на них, невозможно удержать улыбку.
В тот день нам снова пришлось выползти за едой. Шесть пар маскарадных париков, очков, усов и бород, к несчастью, не материализовались. Пришлось идти как есть и явить миру свои засвеченные лица.
В ближайшей гастрономии набрали бутербродов, напитков, чипсов, печенья — всего, что только можно есть на ходу.
— По-моему, как стемнеет, нам надо поскорей из Нью-Йорка убираться, — говорю я Клыку. Он согласен:
— Куда?
— Куда-нибудь недалеко. — Я еще не до конца распрощалась с попытками докопаться до сути дела в этом долбаном Институте. — Может, на Род-Айленд. Или на берег океана податься?
— Эй вы! — банка с содовой выпадает у меня из рук. На нас со всего размаху налетел какой-то пацан с волосами, как у индейца-могавка, пиками торчащими вверх на полметра.
Надж на полном ходу ткнулась мне в спину, а Клык врос в землю, готовый к бою.
— Вы, ребята, само совершенство! Вы именно те, кого мне не хватает для полного счастья! — тараторит в экстазе парнишка.
Приятно, что хоть кто-то считает нас совершенством. Даже такой псих, как этот.
— Не хватает для чего? — смертельное спокойствие Клыка не предвещает пацану ничего хорошего. Но тот не замечает опасности и машет тощей рукой в сторону витрины магазина с вывеской «Ю-До: Завтрашний стиль сегодня».
— У нас сегодня акция. Фестиваль смены стиля! — парень надрывается так, точно сейчас сообщит нам, что мы выиграли миллион. — Вы, ребята, бесплатно можете стиль поменять. Одно только условие: полная свобода творчества нашему стилисту — она сделает с вами что захочет!
— Например? — любопытствует Надж.
— Например, грим, прическа, что хотите! Только на татуировку требуется разрешение родителей.
— Тогда татуировка отпадает, — цежу я себе под нос.
— Клево! Пожалуйста, Макс, давайте пойдем. Макс, ну пожалуйста. Мне очень-очень хочется. Это же бесплатно.
Из дверей «Ю-До» со смехом выбегают две девчонки подросткового возраста. Мама дорогая! Вот наворочено! Да их родной отец с матерью не узнают! И я мгновенно соглашаюсь:
— Я за!
У Клыка недоуменно ползут вверх брови, и я бросаю на него многозначительный взгляд.
— Спасибо! Отличная акция. Как раз то, чего нам не хватало для полного счастья! Делайте с нами все, что хотите. Меняйте до неузнаваемости!