Эксперимент
Шрифт:
– А для чего они?
– Ну из зайца неплохая кол…
– Зайчики и прочие животные, нужны, чтобы населять леса и следить там за порядком, – прерываю Славу, наступая на ногу.
– Ну и для этого тоже. Ладно, девчонки, такая хорошая погода, надо ловить последние летние дни. Пойдемте купаться. София Вячеславовна, запрыгивайте, – присаживается на корточки, и Соня тут же залезает на Славины плечи.
Стягиваю с себя шорты и сажусь на бортик бассейна, опуская
– А почему только я поеду с бабушкой на море? А вы?
– Мама на работу выходит, а у меня она не отменялась. Так что вы вдвоем.
Подумаешь, мы улетаем через день после них. Можно ли врать детям? Нужно, если это во благо себе любимым. Спасибо, хватило одного раза совместного отдыха, после которого потребовалась реабилитация для нас двоих. Больше я такого до Сониного взросления не потерплю. Спасибо Славиной маме за то, что души не чает во внучке и выручает нас на постоянной основе. Все же подплываю к ним и начинаем дурачиться вместе, до тех пор, пока Соня не выдыхается.
– Все, Сонь, давай вылезай.
– Но я хочу еще.
– Ты не русалочка, так что иди отдохни. А потом снова искупаемся, – не уступаю я дочери.
– О, папа, а как какают русалочки? У них же нет попы как у нас, – гневный Славин взгляд вполне говорящий. Ну да, тупанула. С нашей дочерью нужно фильтровать речь.
– У них есть попа. Просто она находится не там, где у нас, а на хвосте. Там такая маленькая дырочка. Под чешуей не видно. Но она есть. Все, давай вылезай, и отдыхай. Минут через двадцать снова поплаваешь.
Смотрю за тем, как Слава усаживает Соню на шезлонг, вытирая длинные волосы полотенцем, и типичная девочка внутри меня не может нарадоваться. Ну кто бы мог подумать, что такой с виду феерический обнагленец окажется хорошим папой и мужем? Несмотря на все «прелести» беременности и материнства, иногда хочется родить сына. Так и вижу его копией Славы. Правда, тут же себя одергиваю. Только-только все устаканилось и после отпуска на море у меня действительно начинаются трудовые будни.
Все же не время. Годика через три. Подумаешь, Славе будет сорок восемь. Сейчас про его возраст почему-то шутить не хочется. Наверное, потому что я не чувствую этой разницы. Да я бы ему и сорок не дала.
Так бы и дальше размышляла о возрасте, если бы не плюхнувшийся в воду Архангельский.
– Это так клево, осознавать, что у меня такой умный муж, – теперь уже я запрыгиваю на Славу. Правда, не как София. – Откуда ты знаешь, как испражняются русалки?
– Мать, ты серьезно?
– Что?
– Русалок не существует.
– А как же Ариэль? – прыскаю от смеха. – А вообще, мне кажется, они реально есть. Просто прячутся. Так ты пошутил, что ли, что у них есть попа под хвостом?
– Если исходить из того, что русалка – это обычная рыба, то все логично.
– Что логично? Я не знала, как это делают рыбы.
– Ну вот теперь знаешь.
– И все-таки меня возбуждает то, что ты умный, – тянусь к Славиным губам и целую.
– Я бы не советовал тебе вот так меня обнимать при Соне и целоваться.
– С какого хрена?
– С обыкновенного. На вопрос откуда берутся дети, я недавно херню какую-то ляпнул, растерявшись.
– И что ты сказал?
– Что они появляются, когда муж с женой обнимаются и целуются. Поэтому давай не будем это делать при ней. Пристанет же сейчас, что мы ей братика делаем.
– Ясно, ну тогда отстаньте от меня, мужчина, – игриво толкаю его в плечо и вылезаю из бассейна. Слава следом за мной.
– Мам, а давайте попоем.
– Ты начинай, а мы подхватим.
– Вот только петь мне с утра пораньше не хватало. Я пас, девочки.
– А я спою. Давай, Сонь, начинай.
– Хуеморген морген хуета, – сказать, что я и Слава опешили, ничего не сказать. Смотрим друг на друга с открытыми ртами и выпученными глазами, мысленно охреневая. И только на очередном Сонином продолжении «песни», я, наконец, отмираю. – Хууууета…
– Соня! Прекрати!
– Что?
– Ты вот это что сейчас такое поешь?
– Песню.
Поворачиваюсь к Славе, посылая тысячи лучей гнева. Ну свинья! Просила же сотни раз!
– Я в душе не е… не знаю откуда она это взяла. Почему сразу я? Может, ты.
– Я так не выражаюсь!
??????????????????????????– Хуеморген морген хуета *, – как ни в чем не бывало продолжает петь дочь, еще и подплясывая.
– Соня, забудь эту песню, где бы ты ее ни слышала.
– Почему?
– Потому что это нехорошие слова.
– Хорошие. Это доброе утро на чужом языке. Мне Коля включал, когда я была у бабушки.
Ладно, не Слава – уже хорошо. Неужели сосед шестилетка у Славиной мамы знает такие маты?
– Натах, выдыхай, – приобняв меня за плечо, насмешливо произносит Слава. – И вправду есть такая песня на голландском. Жизнеутверждающая песенка, однако. Всем хуе… доброго утра.
– Слава!
– Натаха, хуеморген морген хуета!
КОНЕЦ